Книга Когда дружба провожала меня домой, страница 25 – Пол Гриффин

– Да ты настоящая сладкоежка.

– Сладкоежка, но милая.

Галлея обняла меня, а после оттолкнула и, смеясь, убежала.

Не дойдя и двух кварталов до дома, Флип уже начал трястись. А после и я сам, когда нам оставалось пройти всего два дома, услышал их – Джини и Лео. Внутрь я даже не заходил – сел на крыльце. Флип спрятался в кармане моей толстовки.

– А ты думаешь, этому бедному мальчику так хочется жить здесь? – кричала тетя Джини. – Никто не хотел, чтобы так получилось. Но он сын моей сестры.

– Именно, – парировал Лео. – Он был сыном Тесс, а не твоим.

– Он есть вообще-то. И я за него в ответе, потому что обещала.

– Он считает меня неудачником. Презирает меня. Как тут не сорваться и не запить?

– Ну уж нет, Лео. Не-а. У тебя ничего не выйдет.

– Не выйдет что?

– Обвинить Бена в том, что у тебя нет силы воли.

– Дело не в отсутствии силы воли. Я просто не могу с собой справиться. Это болезнь.

– Что бы это ни было, но Бен не виноват.

– А еще эта собака. Это уж слишком. Очень много изменений. Я люблю, когда все просто.

– Все любят, Лео. Но так не бывает, понятно? Когда ты уже повзрослеешь?

– Малышка, у нас же так не было раньше. Мы никогда не ссорились.

– Конечно же ссорились.

– Но не так, дорогая. Не так.

Я отправил тете Джини сообщение:

Секунду спустя Джини и Лео замолчали. Она рассказала ему о моем сообщении.

– Как думаешь, Тесс позволила бы ему на буднях ночевать у друга?

– Ты шутишь? – воскликнул Лео. – Это же отличная возможность – ночь отдыха.

Как только мы с Флипом завернули за угол, пес перестал трястись. У меня пикнул телефон, извещая о входящем сообщении от тети Джини:

– Я потерял ключ, – сказал я.

– А где твоя тетя? – спросила миссис Колобок, впуская меня внутрь.

Флип тут же подбежал к Джинджер, которая принялась вылизывать ему уши. А одна из девочек стала кормить его с ложки мороженым.

– В Мексике, – соврал я. – Они в отпуске.

– Коффин, я мать семерых детей. И могу отличить, когда мне говорят неправду. Восьмерых. Когда они возвращаются из Мексики?

– Сегодня поздно вечером. Клянусь, миссис Мулл.

Позже мы с Чаки уселись смотреть «Человека-паука». Но тут в комнату вбежала с ноутбуком одна из старших сестер и показала мне рекламу дезодоранта двадцатилетней давности. В ролике какая-то симпатичная женщина нюхает свои подмышки и начинает кружить по кухне. Под пение птиц ее осыпают лепестками роз.

– Это наша мамочка, – говорит девочка. – Правда, она прекрасная актриса? Так и веришь, что она чудесно пахнет.

– Чарис, отвали, – рявкнул Чаки.

– Я Чармейн.

– Да по фигу. Коффин, ты слышал последние новости о Рэйберне?

– А должен был?

– Мама выгнала его из дому. Теперь он живет у двоюродного брата, который состоит в мафии, убил тысячи людей и еще сидел. Помнишь ту развалюху у железнодорожной станции? Там и живет его братец. Не пройдет и недели, как Рэйберна тоже загребут.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я же люблю сплетни, а Анджелина любит вызывать жалость у людей. «Ой, у меня такое горе, мой парень-идиот снова попал в неприятности, разве жизнь справедлива?» Чувак, не могу поверить, что ты его жалеешь!

– Я этого не говорил.

– А тебе и не нужно.

– Ладно, я пойду спать.

– Постой, мы же даже половину фильма не посмотрели.

– Я видел его уже раз десять.

– Ну и что?

Позже миссис Колобок дала мне бенадрил ^[19] – уже вторую таблетку за вечер – и уложила спать на диване в подвале. Здесь было хорошо и тихо. Интересно, у меня получится стать таким же, как Лео? Он ведь не так уж и плох. Да, получится. Только нужно для начала перевести дыхание, хорошенько, без всяких стрессов, выспаться и помечтать о чудесном будущем: вместе с Галлеей, Флипом, программой «Почитай Руфусу» и «Магической коробкой». Очень скоро я снова увижусь с мамой, Контессой Звездной, пусть и в выдуманной истории. Но в этот миг мне показалось, что все возможно по-настоящему.

Солнце еще не взошло, когда меня разбудил какой-то хрип. Обе собаки спали со мной на диване. Как и Джинджер, которая свернулась практически у меня на голове. Но хриплые звуки издавал я сам. Нашарив в темноте свои джинсы, я поискал в кармане ингалятор. Но тот оказался пуст.

В реанимационном отделении людей было немного. Сначала я услышал тетю Джини, а потом и увидел ее. Стук каблуков тети Джини эхом отдавался в коридоре.

– Я даже не знаю, как вас благодарить, – сказала она.

Миссис Колобок отмахнулась и ответила:

– Пустяки, Коффин – настоящий ангел. Как там в Мексике?

Тетя Джини склонила голову, и мне сразу стало ясно, о чем она думает: «Почему она спрашивает меня о прошлогодней поездке?»

– Великолепно, – проговорила она. – Вы там бывали?

– Пожалуй, нет. – Миссис Колобок сурово посмотрела на меня, а потом чмокнула в лоб. – Ладно, я тороплюсь. Иначе мои «Кошмарные ночнушки», так называется их караоке-группа, совсем замучают Чарльза.

Пока я вдыхал лекарство из небулайзера, тетя Джини заполняла все необходимые документы.

– Какое-то время побудь дома и отдохни, – дал наставления врач.

Меньше всего мне хотелось сидеть дома, потому что от лекарства я становлюсь беспокойным.

Спустя полтора часа мы ехали в машине.

– Мы можем заскочить к Чаки, чтобы забрать Флипа?

– Я уже подготовилась, – ответила тетя Джини. Заднее сиденье машины было застелено серым покрывалом. – Бен, как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Лекарство всегда помогает.

– Нет, я имею в виду в целом. Твою жизнь со мной и Лео.

– Хорошо.

Она посмотрела на меня, а потом – снова на дорогу:

– Это было самое неубедительное «хорошо». Ну же. Кроме нас, тут никого нет. Скажи, что ты чувствуешь?