Книга Сбежать от Питбуля и Булочки, страница 7 – Янка Рам

Нет. Огранку собственного бриллика два с половиной карата никакая хозяйка не забудет. Это ж приличная квартира на пальце. Такими хвастаются. Иначе, какой смысл их покупать?

— А что ж оно не в сейфе было? Серьёзная драгоценность.

— Я уже и не припомню, — раздражённо.

— А сертификат на камень есть?

— Господи! Да оно от бабушки мне досталось. Какой сертификат?!

Нихреновое наследство!

— Старинное, значит?

— Да! — недовольно.

— Понял, спасибо. А бабушка у Вас кем была?

— Это важно, капитан?!

— Нет. Просто интересно. Вы же из-под Кемерово родом, вроде бы? А я тоже из тех краев.

Лобова, меня и ещё пару человек перевели сюда из Новосибирска. И жену его я знаю лично.

— И вот думаю… — продолжаю я, мысль. — Там богатых фамилий того поколения штук… пять было, не больше. Из какого рода Ваша бабушка?

— Знаешь что, капитан… — с угрозой. — Ты не забывайся с кем говоришь! Ты свою подозреваемую там допрашивай, а не меня!

— Понял! — бодро съезжаю я. — Всего хорошего, Ирина Васильевна. Спасибо.

Врёт.

— Врёт… врёт… врёт! — бормочу задумчиво, постукивая пальцами по столу.

Ладно, разберёмся.

Выхожу обратно в гостиную.

Ариша пристегивает браслет пластикового игрушечного наручника к тонкому запястью Снегурки. Второй к стволу ёлки. Снегурка не шевелится, мирно посапывая.

Цокнув, вздыхаю. Опускаю взгляд на пол, там что-то поблескивает в свете гирлянд.

Ого! По периметру — выложены, наверное, всё мои шурупы из ящика с инструментами. Остриём вверх.

— Это что такое?! — шепчу, присаживаясь и поднимая шуруп.

— Пусть не подходит! — грозно поднимает Ариша молоток. — А то как дам ему!

— Кому?!

— Деду плотивному этому Молозу! — заговорщицки шепчет она.

— А ну-ка немедленно шурупы собрать! И положить обратно, — шиплю на неё гневно. — А если Снегурка твоя встанет и наступит?! У деда твоего противного Мороза валенки! А она то босиком. Распорет всё к чертовой матери!

Вытаскиваю из рук молоток.

— Это — не трогать без спроса! Уяснила?

— А я со сплосом, — шипит в ответ дочка, тыкает пальчиком в кобуру. — Это дай!

— Ремня сейчас дам.

Про ремень Ариша знает только гипотетически. И особого трепета к этим угрозам не испытывает.

— А я ему кочелгой тогда дам! — упрямо прищуривается дочь.

Запах… Мясо!

— Собрать! — строго указываю пальцами на шурупы. — Немедленно!

Включила воительницу. Теперь попробуй спать уложи. Будет как цербер свою Снегурку охранять. С утра скандал устроит…

Эх… И так плохо и эдак хрень. Чего б придумать?

На кухне достаю большое блюдо для запечённых ребрышек. Посуда гремит. Ну да ладно, все равно будить надо и кормить. Выключаю печь, открываю и, надев прихватки, сжимаю противень. Главное, не обжечься.

— Ай, ай, ааа! — запрыгивает Снегурка на одной ноге в кухню, жалобно хныкая. — Мамочка… Оо…

Шуруп поймала, не иначе!

Падает на стул, задирая ногу и демонстрируя мне, сидящему на корточках, симпатичный "внутренний мир".

Ей не до этого, а я зависаю как пацан. Трусики у неё сиреневые…

— Ой! — переводит на меня шокированный взгляд, тыкая испуганно пальцем мне за спину.

Палёным воняет.

— Черт!!

Выдергиваю руку. Припаянная к раскалённой спирали кожа на запястье отрывается с противным звуком.

Смотрю с досадой на серьёзный ожог. Он не первый на моём предплечье. Точно такой же полгода назад выхватил. Здесь же. Ариша отвлекла тогда. Шрам вот, рядышком.

Быстро запениваю пантенолом и сажусь на колени перед хлюпающей носом Снегуркой.

Не моргая смотрит на мой ожог. Рывком выдергиваю шуруп из её ступни под пальчиками. Громко охнув, умывается слезами. Машинально сжимаю ее маленькую ступню в ладонях. Жалко…

Ариша испуганно выглядывает из-за арки.

— Вот видишь, что ты устроила? — киваю на Снегурку.

Опускает взгляд, теребя себя за пальчики.

— Это — дед, — уперто.

— Совсем не больно Вам? — шепчет Ася, не отводя взгляда с оседающей пены.

— Совсем, — бурчу я.

— А мне б-б-больно… — всхлипывает.

— Снимай колготки, будем лечить.

— Отвернитесь.

Мда. Так себе "потаскушка". Синичка обыкновенная…

Когда женщине больно, она не играет роли. Застенчивость на подкорке должна быть. Так что….

Отворачиваюсь.

Соскучился я по синицам. Редкие птицы.

Ты не расслабляйся, капитан! — одергиваю себя. — Брошь-то она могла и стащить. Верно?

Забинтовав ступню Снегурке и споив ей тройную порцию детского обезболивающее, достаю из холодильника заживляющую мазь от синяков. У неё на лице уже цветёт на челюсти.

— Лобов? — веду пальцем.

Кивает.

Убираю мазь обратно. Нет. Не буду я эти побои вуалировать. Мало ли как удастся дело повернуть.

Она хмуро срисовывает мой жест.

— Пусть это всё будет видно, — поясняю я. — На экспертизе.

— Аа… Была уже экспертиза. Ваш врач этого не заметил, — вздёргивает подбородок.

— Бывает у нас такое. Разберёмся.

Принимаюсь за себя.

— Давайте, я помогу, — заглядывает в глаза. — Неудобно же одной рукой.

— Ну, давай…

Морщась, словно ей больно вместо меня, очень аккуратно обрабатывает антисептиком.

— Смелее.

— А Вы вообще рану не чувствуете?

— Чувствую. Пульсирует. Отёк чувствую. Адреналин чувствую. Сердце колотится. Дискомфорт чувствую. Лихорадить потом начнёт. Моё тело знает, что повреждено. Но именно боли — нет.

Забинтовывает. Завязав узелок, гладит невесомо меня пальчиком по ладони. У меня перехватывает дыхание от этого невинного жеста. Он словно из другой реальности, в которой давно меня уже нет.

— И так не чувствуете? — с ужасом и любопытством.

— Так — почти нет. Но прикосновение чувствую. Как давление на кожу, — перехватываю её кисть в рукопожатие. — Холод чувствую, тепло… Слизистую чувствую гораздо лучше.

— Понятно… Бесчувственный, в общем, — вздыхая, поджимает губы.

— Это не чувства, — выдергиваю руку. — Это ощущения.