Онлайн книга «Кошка в сапожках и маркиз Людоед»
|
Ну, то есть не трясут, а прижимают. И не как яблоньку, а как… - И о чём же? – поинтересовался милорд Огрест, продолжая прижимать меня к стене и прижиматься ко мне сам. Вот зачем, скажите, пожалуйста? Я ведь не собиралась убегать. К чему тек близко… и так тесно… Мне пришлось сосредоточиться, чтобы понять вопрос. Ах да, поговорить. О госпоже… госпоже Броссар… Но сказала я совсем другое: - У вас ссадина, на лбу… - Какая новость! – восхитился он. Говорил насмешливо, а глаза были вовсе не весёлые. Странно, как я рассмотрела их выражение в тусклом свете, но ошибки быть не могло. Взгляд у милорда был невесёлый, грустный, тоскливый и… голодный. - Мне жаль, что так получилось, - произнесла я искренне. – И ещё больше жаль, что теперь про вас снова начнут болтать всякую ерунду. Несколько секунд он разглядывал меня, будто пытался прочитать мысли, и так стиснул зубы, что заходили желваки. - Вы меня не боитесь? – спросил он с запинкой. – Знаете, что меня считают убийцей и насильником, и не боитесь? - Не знаю, кто там и что считает, - ответила я, - но как я могу бояться человека, который прослезился от счастья, когда засмеялась его племянница? - Только потому вы ещё здесь, - сказал Огрест глухо и отрывисто. – Иначе… - и замолчал, пожирая меня глазами. Странный разговор при странных обстоятельствах, но меня это и правда не пугало. И вовсе не потому, что рядом была госпожа Броссар… Ах, я же хотела поговорить о ней. Хотела поговорить о госпоже Жерди, но заговорила опять о другом. - Иначе?.. – подсказала я. Огрест наклонился ко мне, так что его волосы коснулись моей щеки. - Иначе я бы сразу отправил вас в столицу. Если понадобилось – связал бы и отправил, - сказал он тихо. По сути, это была угроза, но как угроза его слова не прозвучали. - Я вам так не нравлюсь? – спросила я, переходя на шёпот. - Конечно, нет, - теперь и милорд заговорил шёпотом. – Вы – бесите, злите, раздражаете… - И когда я это всё успеваю? – вздохнула я с притворным смирением. - С самой первой встречи, - пылко подхватил Огрест. – Я сразу понял, что вы приехали сюда, чтобы смутить всех, чтобы поставить всё с ног на голову. Зачем вы приехали? Зачем вы появились?.. - Тут вопрос риторический, - ответила я и указательным пальцем упёрлась милорду в подбородок, чтобы отодвинуть подальше. – Разрешения на моё появление мои папочка с мамой у меня не спрашивали. Но, думаю, всё дело в том, что... так было угодно небесам. Я улыбнулась, и Огрест отпрянул от меня, отдёргивая руки, как от горшка с горячей похлёбкой. - Очень правильно, - похвалила я его. – Не люблю, когда меня трогают. Я вам не ослик на продажу. Давайте-ка проясним всё до конца, месье Лю… месье любезный. Моя оговорка не обманула маркграфа, и теперь он смотрел на меня так, словно в мыслях уже разделал на отбивные котлетки и мариновал в чесноке и уксусе. Но я не собиралась смущаться и тем более отступать. - Что бы вы обо мне ни думали, я - девушка серьезная, - и я даже постаралась сделать самое серьёзное лицо – нахмурила брови и посмотрела строго, - у меня большие планы на жизнь, и замужество – пусть даже с маркграфом – в эти планы не входит. - А я вам и не предлагал замужество… - сказал Огрест. - Вот и хорошо, - похвалила я его во второй раз. – Потому что я откажу, даже если сама королева за вас походатайствует. - …и никогда не предложу, - закончил Огрест угрюмо. - Между прочим, это прозвучало невежливо, - обиделась я. - Да неужели? – процедил он сквозь зубы. – Зато вы – сама деликатность. - Постараемся понять друг друга, - начала я миролюбиво. – Дело не в вашей личности. Просто я сразу обозначила для себя цели, которые хочу достичь, и никто не свернёт меня с этого пути. - И что это за цели? – спросил маркграф таким тоном, что сразу было понятно – ему ничуть не интересно. - И спрашиваете вы об этом невежливо, - поругала я Огреста. – Но я всё равно скажу, чтобы вы узнали меня настоящую и вели себя, как подобает честному месье. Я мечтаю о самой лучшей в мире ресторации. Она будет находиться в столице, на главной площади, и сам король станет заказывать сладкие пироги «У прекрасной Кэт». Так моя ресторация будет называться, - поспешила я объяснить, пока маркграф не заподозрил меня в нескромности. – «У прекрасной Кэт». Это будет забавно – обыграть фамилию. Напоминаю, что моя фамилия звучит, как Ботэ. «Э» в конце, а не «е». "Красота", а не "башмаки". - Я понял, - процедил он сквозь зубы. – Не понял только, какого чёрта вы со своими столичными мечтами приехали к нам. - Вы обещали заплатить за обучение Марлен, - напомнила я ему, такому забывчивому. – А мне нужны деньги, чтобы начать своё дело. - И почему отказались от денег, когда я предлагал? Взяли бы золотые и летели отсюда… навстречу мечте. - Знаете, будь на вашем месте кто-то другой, - доверительно сказала я, - получил бы пару пощёчин и жалобу на королевское имя. Но вам я попытаюсь объяснить. Можете представить, что кто-то предпочитает зарабатывать на жизнь честным трудом? Вот и представьте. К тому же, Марлен – очень милая и несчастная девочка. Я намерена оставаться здесь, пока не найду способ сделать её счастливой. И ещё я намерена помогать вам, месье. Даже если вы будете упираться. Сейчас сбегаю в кухню за спиртом и сделаю вам примочку. Я пошла к лестнице, но Огрест остановил меня. - И чем же я так согрешил, - холодно произнёс он, - если вы относитесь ко мне по-особенному? Пришлось остановиться, вернуться и посмотреть ему прямо в глаза. - Опять вы невежливы, - сказала я спокойно. – Но я всё равно убеждена, что вы – добрый и хороший человек. Просто очень несчастны. - С ума сойти, - пробормотал он и постарался усмехнуться, но получилось плохо. - Видно, что вы давно и глубоко несчастны, - продолжала я. - Потому что счастливые люди так себя не ведут. И ещё я вижу, что вы сами делаете себя несчастным. Вряд ли вам это нравится, наверное, есть какие-то другие причины… - Какие же? – произнёс он одними губами. - Вам лучше знать, месье. Возможно, чувство вины? Но если вы наказываете себя, то не надо наказывать других – Марлен, меня. Страдайте себе, если вам так угодно, но не мешайте быть счастливыми другим. И не мешайте тем добрякам, которые хотят помочь вам. - Добряк – это вы про себя? - Не только. Но я – добрая, что бы вы там себе ни придумали в своей голове. Поэтому дайте мне пять минут… - Не надо, - перебил он меня уже окрепшим голосом. – Благодарю, но я сам могу о себе позаботиться. Идите уже спать. Завтра вы приступаете к занятиям с Марлен, она выспится, а вы будете сидеть сонной мухой. Доброй ночи, мадемуазель Добряк, - он развернулся и пошел к кабинету. |