Книга Кошка в сапожках и маркиз Людоед, страница 51 – Ната Лакомка

- Феликс, - подсказал аптекарь, стаскивая с меня вторую перчатку и начиная растирать мне руки. – Зовите меня по имени. Иначе я чувствую себя замшелым стариком.

- Как вам угодно, - сердито отозвалась я. – Только прекратите меня тормошить! Это неприлично, к вашему сведению.

- Извините, - покаялся аптекарь и отпустил мои ладони. – Если я отойду от вас на четыре шага, это будет приличное расстояние?

- Ой, ну всё, - сдвинула я брови. – Не пытайтесь меня усовестить. Я прекрасно согреюсь без вот этого всего…

- Вот и чай, - по лестнице со второго этажа к нам спустилась женщина в простом домашнем платье и чепчике, кружева на котором светились точно так же, как и воротничок господина учителя.

- Саджолена, позволь представить тебе Кэтрин Ботэ, - снова кинулся представлять меня Ферет. – Кэт, это – Саджолена Бланкир. Жена нашего учителя и, по совместительству, очаровательная мама двух очаровательных парнишек.

- Очень приятно, - сказала я, принимая из рук женщины фарфоровую чашку и блюдце.

Рисунок на них был разным, отчего я сделала вывод, что чайного сервиза в семье учителя попросту нет.

- Чай горячий, - сказала Саджолена с улыбкой. – Я всегда держу чайник на жаровне зимой. Иначе никак не согреться.

- Чай очень кстати, - поблагодарила я, делая глоток и незаметно разглядывая хозяйку дома.

Ферет ничуть не погрешил против правды – Саджолена была очаровательной. Милой, с красивым нежным лицом, с приятными манерами и какой-то особой уютностью во всём – в словах, во взглядах, в жестах.

Наверное, ей очень пошёл был модный шёлковый капор – жёлтый, с алыми лентами. И шёлковое платье с высокой талией тоже пошло бы. Но она была одета очень просто, даже бедно, и было видно, что немного стесняется этого. Одна туфелька была заплатана, и Саджолена всё время прятала её, отставляя ногу назад.

- Сейчас принесу чай для барышни Марлен, - сказала хозяйка, и я догадалась, что в этом доме нет не то что чайного сервиза, но и двух приличных чайных чашек.

- Я не хочу, спасибо, - заявила девочка, усаживаясь на лавку рядом со мной, и добавила с уверенностью племянницы маркграфа: – Мы пришли за тамбурином.

- Марлен! – строго осадила я и повернулась к Саджолене. – Простите её, мадам. Но мы и правда хотели попросить у вас тамбурин. Не могли бы вы одолжить его? Мы устраиваем оркестр, и для Марлен был бы идеален тамбурин.

- Конечно, - мягко ответила госпожа Бланкир. – У меня есть и тамбурин, и лютня, если вам угодно.

- Угодно, - тут же ответила Марлен, а я посмотрела на неё выразительно.

- Сейчас принесу, - сказала хозяйка с улыбкой.

Вернулся господин Бланкир с охапкой поленьев, запорошенный снегом, но довольный.

- Вы не подумайте плохого, барышня Ботэ, - продолжил он прерванный разговор, открывая печь и бросая в огонь пару поленьев. – Просто не каждый день в Шанталь-де-нэж появляются новые лица. Мы все очень рады, что вы приехали. Барышне Марлен давно пора учиться.

- У вас много учеников? – спросила я, меняя тему.

Не слишком-то приятно, когда узнаёшь, что мужчины о тебе сплетничали. Ну, или обсуждали, если говорить мягче.

- Принесу тамбурин и лютню, - сказала Саджолена и ушла на второй этаж.

- Около сорока, - ответил мне учитель, энергично поворошив в печи кочергой.

- А где учатся девочки? – продолжала расспрашивать я.

- Здесь же, - Бланкир закрыл заслонку и посмотрел на меня поверх очков. – Других школ тут нет. Конечно, девочек обучается мало, всего восемь, остальные на домашнем обучении…

- На домашнем? – перебила я. – Почему тогда месье Огрест не взял в гувернантки кого-то из местных? Мне кажется, многие мечтали бы обучать Марлен.

Бланкир и Ферет переглянулись, и аптекарь, посмотрев в потолок, попытался объясниться:

- Видите ли, Кэт… Гувернантка в нашем городе только одна – Саджолена. Но по некоторым причинам Огрест не может нанять её.

- Боится испортить отношения с месье Лиленбруком? – догадалась я.

- Милорд Огрест и господин Савё – большие друзья, - очень дипломатично заметил Ферет.

Дверь распахнулась и в школу ввалились двое мальчишек – в снегу от макушки до пят и с красными, как спелые яблоки, щеками.

- Пап! Пап! – завопил тот, что был пониже ростом. – Скажи ему, чтобы отдал мне санки! Сегодня моя очередь кататься!

- Ты мне проспорил, - заявил мальчишка постарше, снимая шапку и ударяя ею об косяк, чтобы отряхнуть от снега. - Поэтому сегодня санки мои.

- Вообще-то, у нас гости, - строго сказал господин Бланкир. – Ведите себя прилично.

Мальчишки присмирели, сняли сапоги, поставили их у порога и подошли, неловко кланяясь.

- Сандр и Стефан, мои сыновья, - представил их отец с такой гордостью, словно они были принцами крови. – А это – барышня Ботэ. Она гувернантка у барышни Марлен Огрест.

- Здравствуйте, - вежливо сказал старший, глядя на Марлен во все глаза.

Я тоже поздоровалась, а Марлен промолчала, задрав носик и взяв меня за руку.

- Идите к матери, - велел господин Бланкир. – И переоденьтесь, пока не простудились.

Мальчишки пошли на второй этаж, оглядываясь и перешёптываясь. «Они как фарфоровые куклы!», - донёсся до меня шёпот младшего. Я не удержалась и фыркнула, а Ферет выразительно посмотрел на меня и философски пожал плечами.

Спустилась госпожа Бланкир, держа футляр с лютней и тамбурин – барабанчик со струнами. Марлен тут же схватила его, ударяя по мембране и с наслаждением слушая глухой стук и нежный звон.

- Удивительный инструмент, правда? – сказала Саджолена. – Такой маленький, а звук – такой богатый.

- Так обычно и бывает, дорогая Садж, - сказал Ферет. – И у людей так же. Самое прекрасное звучание у самых скромных.

- Вы умеете красиво говорить, - тихо засмеялась она, но было видно, что ей приятно.

- Вы очень добры, - сказала я в свою очередь. – Мы будем обращаться с инструментами очень бережно и вернём их вам в целости и сохранности. Но лютня – лишняя, мадам…

- Забирайте, - щедро разрешила Саджолена. – Мне всё равно некогда на ней играть.

Мы распрощались с Бланкирами, и я нырнула из школы на улицу, как в ледяное озеро. Только согревшись, я снова почувствовала, как начинают подмерзать ноги.

- Идёмте побыстрее, - предложил Ферет, угадав моё состояние. – Если двигаться, то не так мёрзнешь.

- Вряд ли поможет, но постараюсь, - ответила я, поплотнее натягивая шапку.

- Как находите Бланкиров? – спросил аптекарь словно бы между делом.

- Пожалуй, вы правы, - вынуждена была согласиться я. – Их, действительно, жалко. Значит, отец не общается с дочерью? Все эти годы, пока она замужем?