Книга Кошка в сапожках и маркиз Людоед, страница 76 – Ната Лакомка

- Письмо? – я мигом позабыла о ночных страхах и выпрыгнула из постели, хватая конверт с подноса.

«Дорогая Кэт!– начиналось письмо, написанное летящим лёгким почерком, со строчками, на конце загибавшимися вверх.– Надеюсь, вы позволите называть вас так! Оказывается, чудеса всё ещё происходят на Рождество, и в этом – ваша заслуга. Папа сегодня пришёл к нам, и случилось то, о чём я так долго мечтала, но не смела всерьёз надеяться. Мы поговорили, мы всё выяснили, мы помирились, Кэт! Папа шлёт вам тысячу приветов, а я – тысячу поцелуев. На Двенадцатую ночь папа устраивает праздничный ужин с танцами, вы – наша почётная гостья. Начало в шесть вечера, я очень жду вас. И папа тоже ждёт. Ещё раз спасибо вам за всё, милая Кэт. Для нашей семьи вы оказались ангелом-хранителем. Навечно ваша – Саджолена Бланкир-Лиенбрук».

- Ответ будет? – спросила Лоис, уже налившая мне чаю.

- Мальчик внизу? – спросила я, надевая туфли и накидывая шаль поверх ночной рубашки, и, не дожидаясь ответа, побежала вниз.

- Добрый день, барышня! – поздоровался со мной долговязый рыжий подросток, сидевший на скамейке в прихожей.

Он сразу вскочил и вытянулся в струнку, приглаживая пятернёй торчащий вихор.

- Ответ будет, барышня?

- Ответа не будет, - сказала я, прижимая письмо к груди, - скажи, что сегодня я сама зайду к мадам Саджолене, а тебе полагается кусок торта за хорошую новость! Подожди немного.

- Да, барышня, - он улыбнулся, а я пожалела, что у меня нет монетки, чтобы отблагодарить парня.

Но бисквит – это тоже неплохо.

Я пошла в кухню, прошла мимо гостиной и остановилась, а потом вернулась, не поверив глазам.

В комнате, где ещё вчера стояла наряженная метла, сейчас красовалась ёлка – пушистая зелёная ёлка, только что переставшая плакать и распушившая ветки. Густой и свежий запах хвои наполнял гостиную, и это лучше всего напоминало, что сейчас праздник, и чудеса, действительно, случаются.

Здесь же, на ковре, стоял ящик с игрушками – стеклянными, позолоченными. Не чета нашим, сшитым из лоскутков.

- Это ты принёс ёлку? – спросила я у посыльного, продолжая смотреть на Рождественское чудо, которое произошло в мрачном замке маркиза Людоеда.

- Что? – переспросил он. – Нет, я принёс письмо.

- Да, конечно, - пробормотала я, с трудом заставляя себя оторваться от волшебного зрелища и отправиться в кухню за наградой.

Когда мальчишка получил кусок бисквита и убежал, я вернулась в гостиную, чтобы ещё раз посмотреть на лесную красавицу.

Неужели милорд Огрест?..

Или это – благодарность от Лиленбрука?..

- Ёлка? – послышался сверху голос Марлен. – У нас настоящая ёлка? А где моя учительница?

- Здесь! – крикнула я ей. – Спускайся и увидишь всё сама!

Восторгам Марлен не было предела. Ещё до завтрака мы нарядили ёлку, показывая игрушки друг другу и Лоис, которая заглядывала полюбоваться на нашу возню. По секрету кухарка рассказала, что ёлку принёс милорд Огрест – встал раньше всех и принёс. И игрушки тоже раздобыл он.

Я слушала с улыбкой и кивала, но на душе не было той праздничной радости, как ожидалось.

Ах, как хорошо бы было, устрой Огрест такой подарок позавчера или хотя бы вчера. Подарок хорош к празднику, а не после того, как его выпросили.

Но Марлен была довольна и счастлива, и я не позволила себе высказаться по поводу «щедрости» хозяина дома. Тем более что сам хозяин опять где-то потерялся. Или сбежал, или отсыпался у себя в спаленке после подвигов.

Ради праздников я отменила все уроки, чему Марлен была страшно рада. Поиграв немного со своей ученицей, я оставила её в гостиной, возле ёлки, в компании кукольного театра, а сама решила прогуляться.

- Вы далеко? – спросила Лоис, выглядывая из кухни. – На обед будет суп с клёцками и говядина в сливках, не опаздывайте.

- Схожу к Бланкирам, - ответила я, застёгивая пальто на все пуговицы. – И, может, загляну к госпоже Броссар, чтобы поздравить с Рождеством.

- Тогда напомните, что сегодня у нас имбирное печенье к чаю, - крикнула Лоис, убегая к своим кастрюлькам и сковородкам. – Вдруг госпожа Броссар решит вернуться пораньше?

- Обязательно напомню, - сказала я и вышла на улицу.

Пурга закончилась, но снег продолжал падать. Я подумала, что никогда не видела столько снега за одну зиму. Было достаточно тепло, и это казалось удивительным – я всегда считала, что когда идёт снег, то начинаются настоящие холода, а сейчас шла по улице и даже нос не мёрз. Хотя, возможно, причиной этому были новые сапожки. Правильно говорила моя мама – держи ноги в тепле, и голове не будет холодно.

Я честно собиралась отправиться к Саджолене, но, обогнув замок, остановилась, глядя на скалы.

Лоис говорила, что семейный склеп Огрестов находится за замком, возле скал. Не прогуляться ли сначала туда? Я решительно свернула на боковую дорожку, но через двадцать шагов снова остановилась – на этот раз вынуждено. Путь до скал был переметён, и снегу здесь нападало по пояс. Не добраться и вплавь.

Нехотя я вернулась обратно и побрела по улице, поглядывая на скалы и гадая, как до них добраться.

Но ведь рядом находится церковь…

Не может быть, чтобы с церковным кладбищем обращались так же небрежно, как с могильным склепом Огрестов. Наверняка, церковный сторож убирает снег…

Ускорив шаг, я зашла во двор церкви, свернула к кладбищу и убедилась, что оказалась права – дорожки между могилами и дальше были аккуратно расчищены, и вчерашняя метель намела всего-то пару футов снега… Вполне можно пройти…

Я бы и прошла, но тут очень некстати появилась Дайана.

Наверное, она заметила меня ещё на улице, потому что подошла не со стороны церкви, а от ворот.

- Доброе утро, барышня Ботэ, - приветливо поздоровалась ундина. – Счастливого Рождества!

- И вам доброго утра и доброго Рождества, - ответила я так же приветливо.

- Гуляете? – вежливо поинтересовалась Дайана, но её вежливость меня не обманула – смотрела девица так, будто прикидывала с какой стороны на меня лучше напасть.

- Вот, решила помолиться, - уклончиво сказала я.

- На кладбище? – она невинно распахнула глаза.

- Бог слышит нас в любом месте, - ответила я словами из проповеди, что читал священник на прошлой неделе. – Но уже возвращаюсь. А вы тоже пришли помолиться?

- Нет, увидела вас и захотела поговорить, - честно призналась она и заступила мне дорогу. – Вы не слишком много берёте на себя, дорогая барышня Ботэ?

- Что вы имеете в виду?

- А вы не понимаете, святая простота? – она встряхнула головой, и выбившиеся из-под шапки и козьей шали белокурые кудряшки затрепетали, как ангельские крылышки.