Онлайн книга «Сад костей»
— Как видите, — начал доктор Крауч, — раны ужасны. До приезда представителя властей я не стал завершать осмотр. Но беглого взгляда достаточно, чтобы заключить: убийца не просто вспорол туловище. Он пошел гораздо дальше, гораздо. — Закатав рукава, Крауч взглянул на Пратта. — Если хотите рассмотреть повреждения, вам придется приблизиться к столу. Пратт сглотнул. — Я… я и так все отлично вижу. — Сомневаюсь. Но если вы слабоваты для такого зрелища, то не стоит извергать содержимое своего желудка на труп. — Надев фартук, он завязал его на спине. — Господин Холмс, господин Маршалл, мне нужна ваша помощь. Вам повезло, что вы сможете как следует попрактиковаться. Не всем студентам выпадает такая счастливая возможность на первом году обучения. «Счастливая» — в голове Норриса это слово никак не вязалось с тем, что он видел, глядя на рассеченное туловище. Он вырос на ферме отца, а потому запах крови и убой свиней и коров были ему не в новинку. Он уже не раз практиковался, помогая фермерам потрошить туши и снимать шкуры. Норрис знал, как выглядит и как пахнет смерть, ибо всегда трудился в ее присутствии. Но это был другой лик смерти — слишком уж близкий и слишком знакомый лик. Сердце и легкие, на которые он смотрел, принадлежали не свинье и не корове. А лицо с отвисшей челюстью всего несколько часов назад было покрыто живым румянцем. Он смотрел на сестру Пул и, вглядываясь в ее остекленевшие глаза, будто бы видел свое будущее. Норрис неохотно снял со стены фартук и, повязав его, стал рядом с доктором Краучем. Венделл оказался по другую сторону стола. Их разделял окровавленный труп, однако лицо Венделла не выражало отвращения, напротив, в его чертах сквозило чрезвычайное любопытство. «Неужели только я помню, кем была эта женщина?» — изумлялся Норрис. Человеком она была не самым приятным, это уж точно, но ведь она не обычная покойница, не безымянный труп, предназначающийся для вскрытия. Окунув тряпку в таз с водой доктор Крауч осторожно удалил кровь с краев раны. — Как видите, господа, лезвие, скорее всего, было достаточно острым. Порезы ровные и очень глубокие. А рисунок… рисунок весьма интересный. — Что вы имеете в виду? Какой рисунок? — спросил Пратт приглушенным голосом, звучавшим так, словно он говорил в нос. — Если вы подойдете к столу, я покажу вам. — Разве вы не видите, я записываю! Просто обрисуйте его мне. — Одного описания недостаточно. Может, лучше послать за констеблем Лайонсом? Наверняка хоть кто-то из Стражи способен выполнить свой долг. Пратт покраснел от гнева. И, наконец подойдя к столу, остановился рядом с Венделлом. Затем бросил взгляд на зияющую брюшину и быстро отвел глаза. — Так-то. Я все видел. — А вы заметили рисунок и то, насколько он причудлив? Прямой разрез поперек живота — от одного бока к другому. И перпендикулярный разрез, которым рассекли печень, — по средней линии до самой грудины. Оба настолько глубокие, что любой в отдельности мог бы стать причиной смерти. — Просунув руку внутрь раны, доктор Крауч вынул кишки и принялся старательно их разглядывать, затем опустил блестящие кольца в ведро, стоявшее на краю стола. — Видимо, лезвие было достаточно длинным. Оно прошло до самого позвоночника и даже верхнюю часть левой почки задело. — Врач поднял глаза. — Видите, господин Пратт? — Да. Да, конечно. Пратт и не думал смотреть на труп, казалось, его взгляд навсегда застыл на запачканном кровью фартуке Норриса. — А теперь посмотрим на вертикальный разрез. Он тоже беспощадно глубок. Собрав оставшуюся часть тонкого кишечника, Крауч вытащил его и так бы и уронил на край стола, если бы Венделл вовремя не подставил ведро. Потом из брюшной полости один за другим были изъяты прочие органы. Печень, селезенка, поджелудочная железа. — Вот здесь лезвие прорезало нисходящую аорту, что и является причиной обилия крови на лестнице. — Крауч поднял глаза. — Смерть наступила быстро от обескровливания. — От обес… чего? — переспросил Пратт. — Очень просто, сэр, из нее вытекла вся кровь. Пратт нервно сглотнул и все-таки заставил себя опустить взгляд на брюшину, которая теперь напоминала пустую впадину. — Вы сказали, что лезвие было длинным. Насколько длинным? — Чтобы проникнуть так глубоко? По крайней мере сантиметров восемнадцать — двадцать. — Возможно, нож мясника. — Я без всяких сомнений сравнил бы это убийство с работой мясника. — А возможно, это был меч, — предположил Венделл. — Я бы посчитал, что это довольно подозрительно, — возразил Крауч, — идти по городу, лязгая кровавым мечом. — Почему вы считаете, что это меч? — спросил Пратт. — Тип увечий. Два перпендикулярных разреза. В библиотеке моего отца есть книга о чудных обычаях Дальнего Востока. В ней я читал о таких же ранениях, их наносят в ходе японского обряда сеппуку. Ритуального самоубийства. — Очень сомнительно, что это самоубийство. — Я понимаю. Но рисунок точно такой же. — Рисунок действительно очень любопытный, — признал доктор Крауч. — Две отдельные перпендикулярные раны. Создается впечатление, что убийца хотел вырезать знак… — …креста? — Внезапно заинтересовавшись, Пратт поднял таза, — Убитая не была ирландкой, верно ведь? — Нет, — ответил Крауч, — почти наверняка нет. — Но ведь многие пациентки в больнице — ирландки? — Миссия этой больницы — помогать несчастным. Многие наши пациенты, если не большинство из них, пользуются благотворительной помощью. — То есть они ирландцы. Как мисс Коннелли, — А теперь послушайте меня. — Венделл заговорил чересчур прямолинейным тоном. — Вы наверняка усмотрели слишком много смысла в этих ранах. Они напоминают крест, но это еще не означает, что убийца — папист. — Вы их защищаете? — Я просто указываю на недостатки вашей аргументации. Нельзя приходить к умозаключениям, исходя лишь из особенностей увечий. В таком случае мое объяснение не менее основательно. — Что какой-то японец забрался на корабль с мечом? — Пратт рассмеялся. — Вряд ли в Бостоне отыщется такой человек. Зато папистов здесь много. — Можно прийти и к другому заключению: убийца хочет, чтобы вы обвинили папистов! — Господин Холмс, — осадил его Крауч, — может, не стоит рассказывать Ночной страже, в чем заключается их работа. — Их работа — выяснение истины, а не беспочвенные предположения, основанные на религиозном фанатизме. Глаза Пратта внезапно сузились. |