Книга Пыль дорог, страница 34 – Кирилл Шарапов

— Да я вообще пока что ничего не жду, — прокомментировал Воронцов. — Ты ничего не вспомнила о себе, кроме имени?

— Нет, — последовал короткий ответ, полный разочарования.

— А что можешь рассказать о своей жизни в перстне? — задал Константин новый вопрос, ощущая, как ловкие руки моют его голову теплой водой.

— Я дух-защитник, вроде твоего прислужника.

— Уже хорошо, — обрадовался бывший детектив. — И ты ведунья? А можешь становиться материальной?

— Да, тот, кто упрятал меня сюда, был очень счастлив, когда узнал, что я обладаю силой. И да, я могу становиться материальной, но ненадолго. Прислужник — специально созданное существо, я же просто потерявшийся дух.

— Твоя специализация?

— Защита, я ставила щиты, прикрывая хозяина. На меня была замкнута защита его дома, но он редко выпускал меня из артефакта, только, чтобы иногда поза…., - она резко оборвала мысль, а Константин, который обо всем догадался, не стал углубляться, сделав вид, что не дотумкал.

На какое-то время Юлия замолчала, а Воронцов, поняв, что продолжать общение, она не спешит, слегка задремал под звук быстро работающих ножниц. Проснулся, когда бритва заскребла по щетине.

Через десять минут все было закончено. Константин открыл глаза и уставился на свое лицо. Выбрит он был, как и положено, но вот прическа… Какой-то мудак ввел в моду полу каре, и если раньше волосы были просто отросшие, то теперь это было нечто мерзко блестящее.

— Милейший, — бросив суровый взгляд, обратился он к мастеру, — что из того, что я сказал, вы не поняли?

— Но, Ваша светлость… — заканючил тот.

— Меня не интересует кто, как и где ходит, — оборвал его трагичный вопль Константин. — Я поставил конкретную задачу. Эти патлы долой, висок прямой, зачес на бок. Вы все поняли, милейший?

— Да, боярин, — покорно согласился парикмахер.

— Беляш, проследи, — приказал Воронцов, выпуская прислужника, и снова откидываясь на спинку.

— Да, хозяин, — последовал незамедлительный ответ, а потом короткий «тявк», обращенный уже к цирюльнику.

Под стрекотание ножниц Константин снова задремал, уж больно беспокойная ночь вышла, а то, что было после, и сном назвать нельзя, так что, он позволил себе расслабиться, и еще немного подремать.

— Готово, Ваше сиятельство, — тяжело вздохнув, произнес парикмахер.

Бывший детектив открыл глаза и посмотрел в зеркало. Ну что ж, на этот раз все так. И висок нормальный, и сострижено хорошо, и зачес.

— Вот теперь я доволен. Сколько с меня?

— Две серебрушки.

Константин выложил три и поднялся.

— Запомни, милейший, клиент приходит получить то, что ему нужно, а не то, что вам кажется правильным.

Мастер согнулся в почтительном поклоне.

— Да, Ваше сиятельство.

Воронцов улыбнулся и вышел из парикмахерской. Теперь в лавку готового платья.

Он уже был на пороге, когда что-то с огромной силой удалило его между лопаток и швырнуло внутрь, и только потом до него донеся звук далекого выстрела.

Пролетев по воздуху метр и проехавшись грудью, Константин откатился в сторону входа, но дверь уже закрывалась, прикрыв его от стрелка.

— Сука, — поднимаясь с пола, прошипел он сквозь зубы и наткнулся взглядом на растерянного продавца, вернее продавщицу, приятную женщину лет тридцати.

— Ваша светлость, — пролепетала она, заметив, как Константин вытащил из подмышечной кобуры «Монарха».

— Все хорошо, я не пострадал, — прокомментировал Воронцов свое состояние. — Ну, Пан, считай, я тебя должен. Беляш, найди эту падлу, — приказал он возникшему возле его ног прислужнику. — Не убивай, захвати живым.

— Да, хозяин, — последовал ответ и, проскользнув в щель, Беляш вылетел на улицу.

— Ваша светлость?

— Все в порядке, — повторил Константин. — Открыты?

Испуганная продавщица кивнула. А в голове звонким колокольчиком раздался задорный смех Юлии.

— Блин, что-то многовато у меня в голове посторонних, — подумал Константин и посмотрел в стекло двери.

Беляша на улице видно не было, люди поднимались с брусчатки, боязливо вертя головой.

Воронцов активировал «призыв тени» и стянул с себя сюртук.

— Неплохо, — глядя на небольшое пятно, которое медленно разглаживалось, прокомментировал он состояние одежды. — Не посмотрите, что у меня на спине? — попросил он женщину, задрав рубаху.

Та, испуганно кивнув, выскользнула из-за прилавка и, миновав пространство напротив двери, взглянула на его спину.

— Синяк, Ваша светлость, большой синяк. У меня мазь есть, лекарем заговоренная, пара часов, и следа не останется. Помазать?

— Не сейчас, — поведя плечами и поморщившись, ответил Воронцов, — но спасибо, сударыня. Кто ж меня так не возлюбил, что стрелка нанял?

— Гнус это, или староста, который ему покровительствует. Мы уж в Шахтарск насчет него отписывали, Горки же под их покровительством. Но там всем плевать, говорят, разбирайтесь сами. Им лишь бы мы налоги платили.

— Хозяин, прости, я не смог его отыскать, — скользнув внутрь, виновато произнес Беляш. — Он укрылся за амулетом, и я не смог его обнаружить.

— Ничего, — потрепав того по голове между ушами, заявил Воронцов. Итак, — он посмотрел на смущенную продавщицу, — я все равно собирался к вам. Начнем знакомство, меня зовут Константином, а вас?

— Аглая, Ваша светлость. Чего изволите?

— Мне нужна простая одежда для путешествий, и одежда, в которой не стыдно выйти в свет.

Вот тут женщина озадачилась.

— У нас такого нет, Ваша светлость. Только для дороги.

— Давайте посмотрим, что есть.

— Для вас все самое лучшее.

Она принялась выкладывать на прилавок штаны, рубахи. Все темное, практичное.

— Ваша светлость, берите, не сомневайтесь, все зачаровано нашим ведуном Федом, вы его видели на постоялом дворе Викула. Очень прочная и надежная, и пачкается не сразу.

Константин отложил пару прямых брюк, синие и черные, две рубахи, одну — обычную светлую, вторую — темно-серую. Потом вошел в примерочную, все же кое в чем миры были похожи, и до отдельных кабинок для переодевания тут дошли. Штаны оказались в самый раз, а вот рубахи великоваты, и Аглая принесла такие же, но меньше. Вот эти сели хорошо. По стилю они напоминали классические косоворотки, только пуговицы имелись, и спускались они вниз почти до пупа.

— Сколько с меня?

— По золотой куне за каждую вещь.

Воронцов спокойно достал кошель и отсчитал монеты.

— Упакуйте.