Книга Леди исправляет прошлое, страница 16 – Мстислава Черная

Я поворачиваю в господское крыло, но, заметив среди слуг странную суету, меняю направление, чтобы поймать кого-то из младших и распросить, но ответ я получаю даже раньше, чем открываю рот, и без малейшийх усилий. Просто бросаю взгляд за окно с видом на парк, и вижу как по дорожке шагают двое мужчин. И одного из них я узнаю моментально — прибыл дядюшка Лоуренса, доброжелательный стареющий мужчина с феноменальным чутьём, напоивший меня ядом. Второго издали я узнаю, тоже Гельдерн, но ни имя, ни, что важнее, статус в семье, не вспомню. Вроде бы боковая ветвь, но из приближённых.

Мда.

Их появлению я не удивляюсь — у Гельдернов, как у воинов света, есть способы мгновенного перемещения на большие расстояния. “Светлый шаг” называется. Способны на него только посвящённые, светом они буквально пронзают расстояние и оказываюся в любом месте по своему желанию, если только оно не защищено.

Идут, очевидно, к храму проведать Лоуренса.

Его дядя не тот, кого я смогу обмануть — слишком проницательный, слишком осторожный и… слишком любящий радикальные решения. Если вспомнить, меня и так приговорили, но, лишь заподозрив неладное, он принял меры, не позволив прожить лишний день.

Моё положение в резиденции мало отличается от положения в родовых землях Гельдерн. Здесь вольнее дышится, да. Здесь иллюзия свободы. Именно, что иллюзия. Случись, что со мной, никто не вступится. Родители далеко и никакого влияния не имеют, а главе рода я не нужна.

Я отстраняюсь от окна и, кажется, вовремя. Лорд Гельдерн обернулся? Не знаю. Почудилось, что да. Проверять себе дороже.

Я отступаю от окна и тороплюсь… к госпоже. Уж лучше сидеть при ней и не отсвечивать. И думать.

Леди Миянора окидывает меня полным недовольства взглядом, но замечания не делает, и я подхватываю пяльце, иголка с ниткой уже воткнуты в кривой цветочек.

— Мелодия словно перенесла мою душу в Сады светлой Кобельты, — продолжает леди Миянора прерванный моим появлением рассказ. — Я будто наяву увидела цветы, и порхающих над ними певчих птиц…

— Мне не терпится услышать! — восклицает леди Ионна.

— Жаль, что леди Юджин пропустит ужин, — хмыкает леди Миянора.

Как сказать… Действительно жаль, но не из-за менестреля, который уже убыл, а из-за Гельдернов, засевших в храме. Я уверена, что дядя Лоуренса захочет встретиться со мной именно в храме.

Так…

Так-так.

Подсказка менестреля. Я не доберусь до ближайшего городка, обычный побег смертельно опасен и бесперспективен. Но что насчёт иных дорог? Я не маг, пронзить пространство и переместиться я не смогу. Зато я смогла бы шагнуть на одну из тёмных троп.

Из хорошего — возможно, смогу сбежать.

Из плохого — на тёмных тропах я скорее помру, чем куда-то дойду. А если дойду, пропитаюсь тьмой. Сама тёмной не стану, но разить от меня будет, как от рыбины, тухнущей на жаре. И простым купанием в храмовом озере тьму не смыть. Руна очищения поможет, но полностью следы не уберёт. Точнее, уберёт, но времени понадобится гораздо больше.

Рискнуть?

А чего ждать? Новой порции яда? Поняв, что со мной не всё в порядке, дядя Лоуренса будет действовать в своей излюбленной манере.

— Леди Юджин?

Я поднимаю голову:

— Да, леди Ионна?

— Вы так расстроены, что не услышите менестреля?

— Мигрень, — я картинно прижимаю указательный палец к виску и массирую кожу, а затем и вовсе откладываю рукоделие и поднимаюсь:

— С вашего позволения, леди Миянора.

Повод благородный, и, самое главное, я использую его чуть ли не впервые. Поэтому отказать госпожа не может, это будет некрасиво с её стороны, и леди Миянора, скривив точёный носик, царственным взмахом позволяет мне уйти. Как простой служанке. Леди Ионна тихо фыркает. Я исполняю реверанс и покидаю недружелюбную компанию.

Меня заботит иное.

Если я выбираю тёмную тропу, то куда идти? К родителям? Подставлю. Впрочем, я их уже подставила, и надо… А что надо? Обратиться к главе рода? Рискнуть остаться? Мысли разбегаются, варианты один другого глупее.

Однозначно, куда бы я ни направилась, это будет крупный или средний город. Беру сменное платье, бельё и украшения. Их я сдам в ломбард, выручу деньги…

Что делать с проклятым кольцом? Я подхватываю зеркало, раздумывая, забросить на дно сумки или нет, взгляд цепляется за собственное отражение, и оно, подёрнувшись рябью, меняется. Лицо пропадает, из зеркала на меня скалится череп, облепленный иссохшей пергаментной кожей.

Дрогнув, я давлю порыв отбросить страшную морду и лишь крепче вцепляюсь в ручку зеркала. Отбрасывать точно нельзя… Потому что я не знаю, что случится, если стекло разлетится на осколки. Тёмное существо выберется сюда или уйдёт?

Череп клацает зубами, будто разминает челюсти:

— Не узнаёшь, девочка? — раздавшийся голос полон нежности, мягкости и похож на шелест листвы. Трудно поверить, что его издаёт… череп.

— Нет, простите… Госпожа.

Клац.

Клац-клац.

Каждый раз я невольно моргаю. Зрелище, как бы я ни крепилась, пугающее.

— Здесь повсюду воины света, — предупреждаю я.

— Они не почуют. Я с этой стороны.

Не почуют, но если будут проверять тщательно, то… Руны не фонят, тем более напитанные жизненной силой, пожертвованной через кровь. Но это не значит, что у Гельдерной не найдётся какого-то способа.

Отложить разговор? Но с каждым часом становится хуже и хуже.

— Простите, госпожа, я не узнаю.

— Ты украла мою душу у Света, и просила об услуге.

— О? Жрица… Приветствую.

Почему она здесь?! Я была уверена, что, сбежав от Света, она отправится туда, куда отправляются души умерших жриц культа Даро — в Чертоги Смерти. Точнее, Чертоги сами притягивают души, которые должны им принадлежать. Впрочем, жрица наверняка знает немало уловок и лазеек.

Клац-клац.

— Я прошу ус-с-слугу, — выдыхает она. Её голос теряет сходство с голосом живого человека и всё больше напоминает шелест.

— Если это в моих силах и не во вред, — я соглашаюсь мгновенно. Иметь в должниках жрицу очень ценно.

Череп деловито кивает.

— Ты та, кто смогла пройти Тропой над Бездной.

— Второй раз не полезу! — меня вдруг передёргивает, будто я на мгновение оказалась вморожена в ледяную глыбу.

Очень смутное, но до ужаса реальное воспоминание не оставляет сомнений. Над Бездной я пережила кошмар, повторение которого… нет-нет, не могу. Я облизываю пересохшие губы, по телу пробегает волна крупной дрожи. Если бы я не стискивала ручку, зеркало бы разбилось.