Онлайн книга «Долгий поцелуй на ночь»
|
— Мне глубоко наплевать, на то, как он себя чувствует… — Он же не знал о твоей беременности, не знал! — вскакивает с места Ветров приближаясь. — А что бы изменилось? Он бы выебал меня только в жопу?! — заливаюсь нервным смехом. Нервы не хило шалят, я окончательно теряю контроль над эмоциями, а слёзы предательски льются из глаз. — Не смей меня трогать, — отшвыриваю руку Ветрова с платком. — Блять… Нет! Но он хотя бы разобрался сначала… Он бы… — Ладно, хер с ним… А ты значит разбирался?! Вот лично ты слушал меня?! Вот и ты теперь заткнись скотина! Заткнись понял?! Даже не смей продолжать! Он застыл напротив меня полностью растерянный, с пустыми глазами, которые виновато отводит в сторону, не в силах что-либо мне возразить… А нужно ли это теперь?! Когда просто взял тем вечером и бросил меня Князеву на растерзание, совершенно не удосужившись внять моим мольбам и выслушать, хоть разобраться в том, что случилось… Нет… Теперь и мне никакие слова сожаления не нужны… Пусть проваливает… — Уходи… — шепчу между рыданиями, не в силах успокоиться. — Не могу Алиса… — и вдруг меня догоняет мысль, что он просто ждёт, ждёт чего?! Кого? Его?! — Он что… Он… — Алис, многое произошло за эти дни, он тебя хочет защитить… — Сколько у меня времени?! — судорожно прикидываю в голове, как быстро можно будет покинуть город. — Уже на подходе… Алиса! — хватает меня за локоть, когда подрываюсь с места. — Не смей меня трогать! Не смей! Отпусти! — не помня себя начала отбиваться, взгретая всем происходящим. — Что тут происходит? — доносится до меня со спины до боли знакомый, но чужой уже голос. — Стас?! — Ничего блять, а что по-твоему? — грубо отвечает Ветров, успев выпустить мою руку из своей хватки. — Не переживай Князев, насильник здесь только один и это не Ветров! — зло встреваю, не найдя в себе силы развернуться к нему лицом. — Того, что было оказалось мало и ты приехали затрахать меня ещё и до смерти?! — Я короче курить на улицу, — трусливо ретируется Ветров, оставляя меня наедине с эти животным. На негнущихся ногах бреду к дивану и присев в уголке, устало откидываю голову и прикрываю глаза… Я будто бы создала вокруг себя защитный кокон, ничего не хочу чувствовать — ничего, меня словно парализовало от страха… А внутри горит и жжёт от боли так, что дышать трудно… Слышу позади себя робкие шаги — я вся сжимаюсь внутренне, потом шорохи возле меня и прикосновение к моей руке, которую я мгновенно одёргиваю… Резко распахиваю глаза и вижу перед собой сидящего на корточках Князева у моих ног… — Не! Смей! Прикасаться! — мне кажется я вложила в эти три слова столько яда, что можно было бы отравить всю вселенную. — Прости Алиса, прости меня… — виновато прячет взгляд и опускает голову. — За всё прости… Мне становится душно и тошно с ним в одном помещении, оно словно разом суживается давя своей немыслимой тяжестью… Становится отвратительно от него, от его извинений и от самой себя… Я ненавижу его… Не осталось абсолютно ничего светлого в моём сознании кроме лютой ненависти… И жгучей боли… — Прости? Что вот так вот просто? — спрашиваю с ядовитой усмешкой. — Да… Прости меня… — проглатывает мой укол. — Как… Как ты себя чувствуешь? — Ты вытрахал меня до выкидыша, избил до полусмерти, а потом натравил всех бешенных псов которых возможно было, как по-твоему я себя чувствую?! — Алис, ты многого не знаешь, пожалуйста дай возможность объясниться… — всё же решается поднять на меня глаза. В них плещется боль и пустота, не́когда горячий и обжигающий свет пропал. Князев выглядит сейчас не лучше Ветрова, такой же уставший и помятый, костяшки рук сбиты, левую сторону лица украшает большой синяк и ссадины… — Можно подумать, ты мне давал возможность что-то объяснить… — он также смиренно проглатывает и этот укол, пропустив его мимо ушей. Его дыхание становится тяжелее… — Я был ослеплён яростью… — Ах вот оно что… А я сейчас по-твоему что?! Что скотина по-твоему я сейчас испытываю?! — Алис… — Что?! Что Алиса?! Ты сожалеешь? Что?! — Сожалею, ты не представляешь как… Если бы я только мог что-то исправить… — Господи… — срываюсь на рыдания, дрожа всем телом. — Я слабак Алиса, который не смог взять себя и свои эмоции в руки, чтобы трезво рассудить и оценить ситуацию… Я потерял отца, над которым трясся последние годы после инсульта — очень жестоко потерял, мы хоронили его в закрытом гробу… — замолкает на секунду, шумно втягивая воздух. — Потом, когда я добрался до сути, своими же руками похоронил человека, которого с детства считал своим братом… Который из-за долгов, простых ёбанных бумажек — позарился на наследство человека, вырастившего его как родного сына… Я знаю… Меня это всё не оправдывает, просто я хочу чтобы ты знала… Я пришёл к тебе, сижу у твоих ног и прошу у тебя прощения… Я проявил слабость маленькая… — Какая теперь разница? Когда уже ничего не исправить… — Не говорит так, я понимаю что я пиздец как виноват, но не говорит так… — А как иначе?! Мне теперь на всё это глубоко наплевать, ты понял?! Ты хотя бы похоронил отца, тебе есть куда сходить на могилу, а у моего ребёнка и могилы нет! Поэтому знаешь что, забирай свои извинения и иди на хуй со своими сожалениями, понял?! — окончательно теряю контроль, выплёскивая на него всю боль, терзавшую мне душу. — Блять… Ну что я должен сделать, чтобы заслужить твое прощение? Чтобы ты поверила в мою искренность?! — Ничего! Ничего ты слышишь?! Мне ничего не нужно от тебя, просто оставь меня в покое! — срываюсь на крик, задыхаясь от боли и удушливых слёз. — Это был и мой ребёнок Алиса, я терзаю себя не меньше твоего, я же ведь не знал, — сокрушается он в очередной раз. — Если бы я только знал… — Я всё сказала, уходи и оставь меня в покое! — У нас всё наладится, вот увидишь… Мы найдем хороших врачей, всё будет хорошо, у нас ещё будут дети, обязательно будут роднуль… — Господи ты себя слышишь?! Что за чушь ты мелишь? Ты думаешь, я после всего что произошло между нами останусь с тобой?! — Всё наладится, обязательно наладится, — как в бреду повторяет он, хватая за руки в попытках притянуть к себе и обнять. Как утопающий за соломинку… — Не смей! Я больше никогда не позволю тебе ко мне прикоснуться! — Нет, нет, Алиса не говори таких вещей… — Отпусти! |