Книга 17 дней пути некроманта, страница 28 – Ксения Кураш

— А нужно было проанализировать всю картину. Ты видел только ствол на дороге. Верхушку видел? Корни?

— Нет, они по обочинам были.

— Вот! А на обочинах было что?

— Кусты были, — ответил подручный.

— А кусты ты осматривал?

— Нет. Зачем? — удивился он, бросив взгляд на принцессу, внимательно слушавшую нашу беседу.

— А затем. Ты мало ездил в поле. Когда падает большое дерево, что в лесу происходит?

— Ну, что… Оно падает и ломает более мелкие… Ааа!

— Да. Ни один куст на обочине не был сломан! Такая громадина свалилась, не повредив ничего. Это просто невозможно.

— Я понял, Профессор. Ну и туп же я, — подосадовал он.

— Почему же туп, — я пожала плечами. — Недостаток опыта, только и всего. Это исправляется работой, только и всего.

Боумиель кивнул и отстранился от окна. Поняв, что он выяснил все, что хотел, я снова закрыла окошко. Откинувшись вновь на подушки, заметила взгляд подопечной.

— Эмма?

— Вы очень умная, — уважительно протянула она.

— Опыт, Эмма. Я давно живу на этом свете и давно служу Тьме.

Она снова замолчала, явно борясь с желанием спросить что-то еще.

— Эмма? — вновь повторила я.

— Мама говорила…,- она замялась. — Что вы последняя в роду женщина, которая пошла во тьму.

— Я просто последняя в роду. Вообще.

— Вам не страшно?

— Я уже давно ничего не боюсь, — я скупо улыбнулась наивной девочке. — Тьма не страшна. И Свет не безгрешен. Маг служит тому, что ему было ближе на момент инициации. Только и всего.

— Мне с детства говорили, что я могу стать сильным магом, — горько сказала она. — Но я не чувствую вообще ничего. Пустота какая-то.

— Твое время еще не пришло.

— Какое время? — воскликнула она зло. — Мне почти двадцать лет. А я обычная. Мама плачет иногда, я знаю. И отец расстроен.

Ох, Тьма всемогущая. Время детских откровений.

— Никто не обычен, Эмма, — строго сказала я ей. — Каждый человек индивидуален. Неважно, маг он или нет. Не это определяет твою сущность.

— А что? — робко спросила она в ответ.

— Твоя душа. Порядочность. Честность. Твои принципы. Можно быть прекрасным крестьянином, которого будут ценить окружающие, а можно скотиной-магом с огромными силами. Каждый сам решает, каким ему быть, — я пожала плечами.

— Как вы думаете, мне помогут в этом волшебном храме? — задумчиво спросила она.

— Не знаю, Эмма. Ты пойдешь туда одна…

— Одна? Без вас? — встрепенулась принцесса.

— Без меня. Служители Святого Флиутстина не любят некромантов. Мне они помогли однажды, но за стены храма не пустили. Вылечили и ушли обратно.

— А как же я…

— Давай будем думать по факту приезда, ладно? — я положила свою ладонь поверх ее. — Я сама не знаю, но мы что-нибудь придумаем.

— Хорошо, — прошептала она, вновь отворачиваясь в окно.

Поняв, что разговор окончен, я вновь расслабилась. Магическая сеть исправно давала мне знать о том, что творилось вокруг. Ничего необычного, в принципе. Периодические клочки тьмы, возникающие по ходу движения, рассеивались или отодвигались подальше. Не хотелось бы сегодня столкнуться с еще каким-нибудь сюрпризом.

Спустя еще около часа, в окошко постучали. На улице была уж совсем непроглядная темнота, но внутри кареты светил магический светлячок. Я опустила стекло и голос Боумиеля произнес:

— Профессор, впереди жилье.

— Огни красные или белые? — оживилась я.

— Есть и красные, и белые.

— Едем к красным, — велела я.

— Понял.

Наш сегодняшний переезд подходил к концу. В Гледо только один человек пользовался багровыми светильниками. То ли дань своей природе, то ли просто ностальгия.

Карета медленно подкатила к небольшому домишке и остановилась. Солдаты не торопились спешиваться и оставались верхом. Я открыла дверцу и выпрямилась, стоя на ступеньке. Дорожку перед домом залило светом, а в проеме показалась мужская фигура и до боли знакомый голос произнес:

— Ба! Не зря сегодня кровь ночью привиделась! Свияга, любовь моя вековечная, откуда ты?

— Трепло, — иронично ответила я, чувствуя в груди теплую волну счастья и облегчения. — Какое же ты трепло, Дан. И как же я рада тебя видеть!

7.4.

А дальше меня прижали к твердо-каменной широкой груди, обхватив ручищами за талию. И внимательно всмотрелись в мое лицо, пробурчав:

— М-дэээ… Не бережешь ты себя, моя дорогая. Гляжу, успела «браслет» на руку поймать. Кто охомутал, такой ловкий? — взгляд старого друга скользнул по предплечью.

— Я расскажу, Дан. Сейчас можно нам распаковаться? У меня там, — я кивнула за спину, — ценный груз.

— Вижу я этот груз уже. Вон, любопытный нос в дверь высунут, — фыркнул мой собеседник.

Я поманила пальцем Эмму, а Дан отошел к солдатам, показывая им, куда поставить карету и разместить лошадей.

— Профессор, это ваш ДРУГ? — глаза Боумиеля напоминали чайные блюдца больше, чем человеческие органы зрения.

— Угу.

— Но он же…

— Да, Боумиель.

— Но как?

— Ну, как… Вот так. На Болотах.

Подручный гулко сглотнул, не отрывая взгляда от белой рубахи хозяина двора, мелькавшей вокруг конюшенного сарая.

— Расслабься, Боумиель. Все нормально.

— Я одна не понимаю в чем дело? — жалобно спросила принцесса.

— Тебе это будет малоинтересно, Эмма, — я пожала плечами. — Если потребуется, я потом тебе расскажу. А пока, все что нужно знать — это гостеприимный хозяин, мой давний товарищ и друг, у которого мы остановимся на ночь.

Девчонка, на удивление, послушно кивнула головой. Втроем мы взяли наши вещи, которые были выгружены охраной, и пошли к дому.

Неожиданный взмах руки, открывающий передо мной дверь, я увидела, уже поставив ногу на последнюю ступеньку:

— Неужели ты думала, что я не открою тебе дверь в свое жилище? — бархатный голос Дана всегда заставлял меня покрываться мурашками, но сейчас еще и порядком испугал.

— Тьма!

— Да, я такой! — давно знакомая улыбка тронула губы старого друга. — Проходи!..те…

Я только покачала головой и вступила в просторный холл. Обстановка дома была впечатляющей.

— А…как это? — в изумлении закрутила головой Эмма. Боумиель просто нахмурился и как-то подобрался.

— Заклятие увеличения пространства, — самодовольно бросил хозяин дома. — Вы знаете что-то о нем, юная леди?