Онлайн книга «Предание Темных»
|
Он вздыхает, о чем-то думает, после чего кивает ей: – Позови, пожалуйста, сюда Валентина, если тебе не сложно. Он хорошо знает замок. Я объясню ему, где оставил книгу, и он тебе ее отдаст. Милли кивает и быстро уносится в замок. Видимо, дворецкий был где-то на первом этаже, потому что возвращаются они уже вместе довольно быстро. – Да, господин Влад? – Ai facut ce te-am rugat? Валентин утвердительно кивает. – Sunatoare? Ai gasit? И снова кивок. – Хорошо, отдай, пожалуйста, книгу Милли. Она в моем кабинете, на тумбе справа. Вначале меня удивляет, как быстро он перешел с румынского обратно на английский, и зачем вообще говорил на румынском, если у Валентина проблемы только с ответами, а понимать он прекрасно понимает английский.. Но еще больше удивляет – о чем они говорили? Если о местонахождении книги он сказал ему сейчас, на английском? – Конечно, господин Влад – кивок моей сестре – мисс Милли? Они обратно уходят в замок, а Лео с Владом между тем усаживаются в машину. Как я и думала, кошка начинает буянить от одного заведенного мотора – и быстро перепрыгивает с заднего сиденья к ним вперед. Лео начинает грязно сквернословить и пытаться скинуть ее с себя, а когда откидывает на Влада, точно какой-то мячик, то тот что-то сдавленно цедит по-румынски, усиленно пытаясь вернуть животное обратно назад. Подозреваю, это какие-то румынские ругательства. Мы с Сандрой просто не можем пропустить этот цирк и, несмотря на зябкую погоду, продолжаем стоять и хохотать над этим, точно сумасшедшие. Наконец, парням удается утихомирить кошку, и когда Влад уже сдает назад, чтобы повернуть руль и выехать со двора.. из замка выбегает Милли. – Подождите! – кричит. –Что такое? Но сестра пробегает мимо меня и озабоченно подносится к Владу, показывая книгу через опустившееся стекло водительской дверцы: – Это другая книга. – Та же самая – невозмутимо отвечает он и указывает на обложку – видишь, «Энциклопедия Карпатской нечисти». – Да, но.. – лицо Милли крайне озадаченное – она пахнет по-другому.. так странно.. лекарствами или травами.. Морщится и сует Владу, чтобы он сам понюхал, но тот воздерживается и терпеливо поясняет: – Это из-за нового переплета. – Нового переплета? – Да. Прежний был.. довольно старым. Мог в любой момент развалиться.. я это заметил, как раз, когда читал. Решил, что ты огорчишься, если твоя книга развалится – вот и попросил Валентина поменять переплет. – Да? Она все еще растерянно глядит на книгу, после чего как-то неуверенно жмет плечами: – Ну ладно.. спасибо. Влад кивает, поднимает стекло и они с Лео, наконец, покидают замок. Сестра убегает с книгой внутрь, и когда мы с Сандрой последними тащимся по ступеням, я спрашиваю: – Слушай, а что говорил Влад дворецкому? Ну, когда по-румынски? – А, он спросил, сделал ли Валентин то, что он ему велел. И еще что-то про зверобой. – Зверобой? Растение? Мы уже заходим в холл, где гораздо теплее, чем на улице. – Ну да. Что-то про то, нашел ли тот зверобой или типо того. И Валентин сказал, что нашел, только я не совсем поняла, зачем он Владу. – Может, чай какой? – жму плечами – делают чаи из зверобоя? – Кто его знает – видно, что мысли Сандры сейчас далеко от чаев – ну ладно, пойду, надо кое-что обдумать, собрать мысли в кучу. И не дав мне ответить, как и вчера, скрывается за дверью своей комнаты. Конечно, обдумать. Например ваш ритуал с сестрой. О котором ты никому ничего не сказала – как и о его результатах. Мне ничего не остается, как тоже вернутся в свою комнату. Сестра сейчас носится со своей старой-новой энциклопедией, Сандра со своими мыслями, а Лео бросил меня и обменял на кошку. Как и Влад. А общество Валентина, при всем уважении, с его английским – боюсь, будет мне непосильно. Естественно, раз уж обнаружилось свободное время, я приступаю, едва переодевшись, ко вчерашнему полотну. Но на работу не настроена, мысли о другом – потому даже спустя два часа меня так никуда и не переносит. Я уже даже начинаю раздражаться, и мои движения инструментом получаются слишком уж резкими для такого хрупкого материала.. Зато за это время успеваю очистить все пальцы одной руки и добрый фрагмент платья под ними. Зеленого платья, и судя по всему, очень красивого. Видимо, на картине изображена какая-та дама из верхов, наподобие Сафие-хатун. Хотя, судя по перстням на очищенных пальцах… кто-то посерьезнее Сафие-хатун. И лишь когда события мельницы окончательно вытесняются из моей головы размышлениями о той женщине на портрете, которую я начинаю понемногу различать, о ее платье, и ее кольцах.. лишь тогда знакомый водоворот все же соглашается принять меня в свои объятия и унести прочь отсюда беспощадным ветром времени.. -8- 1448 год, Османская империя. Дворец султана в Эдирне. Возраст Лале – 18 лет. Лале пытается заглянуть себе через плечо, стоя напротив зеркала, чтобы увидеть, как сидит на ней платье, подготовленное по этому случаю наставницей. Нежно-голубое, с чуть более открытым верхом, зато прекрасными воздушными рукавами. Книзу оно не расширяется, а напротив ниспускается мягкими волнами, подобно самим волосам Лале, рассыпающимся по, приятного молочного оттенка, ее плечам. – Ну как? – окликает ее Шахи-хатун, стараясь заглянуть из-за спины и всплескивает руками – ах, будешь краше невесты! Лале, наконец, оборачивается к наставнице с едва заметной снисходительной улыбкой, которой взрослый одаривает неуемного ребенка: – Точно не буду. Сафие такая красавица и умница. – Ну, умницы так долго с замужеством не тянут – скривившись, отмахивается женщина – уж все думали, в девках останется. Стольких достойных женихов спровадила! Халиль-паша тоже хорош, позволял ей. Другой бы отец.. Не желая слушать продолжения, Лале перебивает ее, вновь отвернувшись к зеркалу и принявшись рассматривать платье: – Будет тебе! Зато теперь она выходит за любимого. За Дамета. – Ну какая любовь? Они виделись-то раза два. Лале закусывает губу (и благо, стоит спиной к наставнице, отчего та не может увидеть выражения ее лица), поняв, что чуть не проболталась. – А жених хорош, да – продолжает женщина, так и не заметив этого – глава особой гвардии султана. Звание серьезное. Слышала, он с самых низов поднялся, из простых янычар. Зато теперь большой человек. |