Онлайн книга «Се - человек»
|
Глогер откатился от нее, нащупав пепельницу на туалетном столике и одновременно посмотрев на себя в зеркало. Он увидел желтоватое напряженное лицо мрачного еврейского священника, в голове которого полно образов и неразрешимых навязчивых идей, а в теле противоречивых желаний. Он всегда проигрывал эти споры с Моникой. Она доминировала в их паре, по крайней мере словесно. Такая перепалка часто казалась ему более извращенной, чем любовные забавы, где, во всяком случае обычно, его роль была мужской. В последние дни, решил он, поведение мое было существенно пассивным, мазохистским, нерешительным. Даже гнев, довольно частый, ни к чему не приводил. Моника была на десять лет старше его, на десять лет ожесточеннее. Он был убежден, что как личность она обладала большим динамизмом. И все же, у нее было много неудач в работе. Она становилась все циничнее, но еще надеялась на блистательные успехи с пациентами. Мы пытаемся сделать слишком много, вот в чем беда, думал он. Священник в исповедальне дает отпущение грехов, психиатр старается излечить, и, в большинстве случае, оба терпят неудачу. Но, по крайней мере, они пытались, думал Глогер, а затем спрашивал себя, является ли это, в конце концов, добродетелью. - Я поглядел на себя, - сказал он. Не заснула ли она? Он оглянулся. Ее настороженные глаза были открыты, и она смотрела в окно. - Я поглядел на себя, - повторил он. - Как делает это Джанг: "Как я могу помочь этим людям, если я сам беглец от действительности и, возможно, еще страдаю неврозами?" Вот что Джанг спрашивал у себя. - Этот старый сенсуалист!.. Этот старый рационалист своего собственного мистицизма. Неудивительно, что из тебя не получился психиатр. - Я все равно не стал бы хорошим врачом. Это не имеет ничего общего с Джангом... - Не вымещай на мне свое разочарование... - Я хотел помогать людям, но не мог найти пути к ним. Ты сама говорила, что чувствуешь то же самое, что считаешь все бесполезным. - После тяжелой недели работы я могу так сказать. Дай мне еще сигарету. Он открыл пачку, сунул две сигареты себе в рот, прикурил их и протянул одну ей. Почти бессознательно он заметил, что напряженность возрастает. Спор, как всегда, был бессмысленным. Но не сам спор являлся важным; он просто выражал сущность их связи. Глогер спрашивал себя, является ли и это важным тоже? - Ты не говоришь мне правду, - теперь не остановиться, ритуал в полном разгаре. - Я говорю практическую правду. У меня нет желания бросать работу. Уйти. Я не хочу стать неудачницей... - Неудачницей?! Ты более драматизируешь, чем я. - Ты слишком серьезный, Карл. Ты пытаешься прыгнуть выше головы. Он фыркнул: - Если бы я был тобой, я бы бросил работу, Моника. Ты не больше меня подходишь для нее. Она пожала плечами, натянув простыню. - Ты - мелкий негодяй. - Я не ревную тебя, если ты это думаешь. Ты никогда не поймешь, что я ищу. Ее смех стал язвительным. - Современный человек в поисках души, а? Современный человек в поисках костыля! И ты можешь понимать это так, как тебе нравится. - Ты уничтожаешь миф, который приводит в движение мир. - Теперь ты скажешь: "А чем мы заменим его?" Ты банальный и глупый, Карл. Ты никогда ни на что не смотришь рационально, даже на себя. - Ну и что? Ты говорила, что миф не нужен. - Важна действительность, которая его создает. - Джанг знал, что миф может, в свою очередь, творить реальность. - Что доказывает, каким тупым старым дураком он был. Глогер вытянулся на постели. Делая это, он коснулся ее тела и отодвинулся. Он почесал голову. Моника лежала, еще дымя сигаретой, но теперь улыбалась. - Ну, давай, - проговорила она, - скажи что-нибудь о Христе. Глогер промолчал. Моника протянула ему окурок, и он положил его в пепельницу. Затем посмотрел на часы. Было два часа ночи. - Почему мы делаем это? - сказал он. - Потому что должны. Она положила руку ему на затылок и пригнула голову к своим грудям. - Что еще мы можем делать? Он заплакал. Великодушная в своей победе, она гладила его голову и тихим голосом успокаивала. Десять минут спустя он яростно любил ее. Затем, спустя еще десять минут, он снова плакал. Предательство. Он предал себя и, таким образом, был предан сам. - Я хотел помочь людям. - Ты лучше сначала найди кого-нибудь, кто поможет тебе. - О, Моника, Моника. "Мы, протестанты, рано или поздно должны задать себе этот вопрос: понимаем ли мы "подражание Христу" в том смысле, что должны копировать его жизнь и, если можно использовать такое выражение, передразнивать его позор; или, в более глубоком смысле, мы должны прожить нашу жизнь так же праведно, как прожил свою он, во всем значении этого понятия? Нелегкое дело - прожить жизнь, подобную Христу, но невыразимо труднее прожить с в о ю жизнь так же праведно, как прожил Христос. Любой, кто сделает это, будет... недооценен, высмеян, замучан и распят... Невроз - это распад личности." Джанг "Современный человек в поисках души". Одинок. Я одинок... - Итак, он умер. Никогда не послал мне даже пенни, пока был жив. Никогда не приезжал повидать тебя. Теперь он оставляет тебе свое дело. - Мама, это был книжный магазин. Он, вероятно, не очень преуспевал. - Книжный магазин! Типично для него. Книжный магазин! - Я продам его, если хочешь, мама, и отдам тебе деньги. - Премного благодарна, - сказала она с иронией. - Нет, оставь его себе. Может быть тогда ты перестанешь занимать у меня деньги. - Интересно, почему он не написал раньше? - сказал он. - Они могли бы пригласить нас на похороны. - Ты бы поехала? - Он был моим мужем, не так ли? Твоим отцом. - Думаю, им потребовалось время, чтобы найти, где мы живем. - Сколько Глогеров в Лондоне? - Действительно. Если подумать... странно, что ты никогда не слыхала о нем. |