Книга Драконы. Перемирие, страница 107 – Виктория Хорошилова

— Дети пора вставать, завтрак уже на столе.

Карен быстро вскочил с матраса и натянул штаны, открыл двери. Мать увидела его испуг.

— Что случилось? — она зашла посмотрела на меня и быстро подошла присела рядом. — Что у тебя болит?

— Мышцы сводит спазмами, не могу разогнуться.

В придачу начался кашель, от которого больно отдавало в низу живота. Мне стало совсем страшно, что если это повредит малышу. Ни когда так не было страшно за ребенка как сейчас. Мама что почувствовала, резко сказала Карену.

— Закутай ее в одеяло и бегом в дом. Потом живо за братом, скажешь Кира простыла, пусть возьмет свои травки.

— А если ее браслет?

— У меня сил не хватит, — сказала я тихо, опять накатился болезненный спазм в спине, тихо застонала.

— Кутай и в дом.

Карен закутал меня, даже не пытаясь разогнуть. Когда заходили в дом из кухни в коридор выглянул его отец с братом.

— Юся что случилось? — обеспокоено спросил Агор.

— Помоги найти мои мешочки с солью. И растопи печь.

— Юся, что случилось? — спросил он строго.

— Кира заболела, простыла в том сарае, — сказала она сердито — зачем только согласились отправлять их туда.

Карен вышел из комнаты.

— Бегом за братом! — рыкнула на него мать. — Ты так и будешь стоять? — рыкнула Юся на мужа. — Ты вообще внука хочешь?

— Все так плохо? — спросил брат Агора.

— Карим, она очень нежная и хрупка девочка. Я вообще поражаюсь как она до сих пор выжила в нашем селении. Ее столько раз пытались убить, я теперь боюсь, что она от банальной простуды может помереть.

Юся услышала сквозь стену мой тихий стон и поторопила мужа.

— Помоги найти соль и печь растопи, ей больно. Или хочешь помучать ее и своего сына?

Агор метнулся в их комнату, стал доставать тяжелый ящик с мешочками соли. Его супруга использовала их когда дети болели или когда хотела сделать мужу массаж и помочь расслабить тело. Принес ящик на кухню, жена уже растопила печку, брат еще принес дров и чистой воды. В дом вбежали его сыновья. Сразу зашли на кухню. А потом быстро пошли в комнату Карена.

Я уже лежала тихо пыталась расслабиться и убрать боль и спазмы. Ни когда еще не было судороги, только слыша о ней от стариков. Теперь во всей красе испытала на себе. Дернулась, когда ко мне дотронулся Арен.

— Тихо малыш я не обижу. Карен дай ей воды, у нее в придачу обезвоживание. Резкий запах это от недостатка воды в организме. Сейчас мама соль нагреет и поможет твоему телу расслабиться. А я сделаю отвар. И простуда быстро пройдет.

Он говорил словно я маленький испуганный ребенок, которого сейчас нужно успокоить. Потом встал с кровати и резко спросил у брата:

— Где вы били, что он так замерзла?

— Я нам гнездышко сделал, за садом. Мы там заночевали, а тут был дядя с Ангрихом.

— Ты идиот! Ты же сам говорил она мерзлячка, тебе, что невдомек, что она не дракон, у нее нет нашего метаболизма, чтобы не околеть ночью. А эта ночь была самая холодная за все лето. И она могла замерзнуть на смерть.

— Он был рядом, на смерть бы не получилось, — сказала я тихо и опять тихо застонала он очередного приступа спазмов.

Арен быстро сел рядом и раскрыл меня, стал разминать спину, растирать ее, потом подогнутые ноги. Карену каким-то образом удалось натянуть на меня белье. Хотя думаю Арена моя нагота не смутила бы.

— Легчает?

— Совсем чуть-чуть.

— Ноги разогнуть можешь?

— Больно пошевелиться, живот болит.

— Где в кишечнике? Или в низу живота?

— В низу живота, сильно тянет.

Ощутила, как испугал Карен, Арен был очень спокоен. Он укрыл меня и поспешил на кухню. В коридоре врезался в сонного Сашку.

— Что с Кирой? — спросил он сонно — Кто ее избил?

— Ни кто, у нее судороги от переохлаждения. Мама, ты скоро?

— Уже, иди помоги донести. Сашка не стой столбом, возьми в детской чистые полотенца и простынь.

Брат быстро проснулся, поспешил в детскую. Мама с Ареном занести ящик с теплой солью. Сашка подал полотенца и простынь. Мама положила мне на спину полотенце в один слой потом приложила большой мешок с солью.

— Если будет печь говори.

— Можете и без полотенца, я почти не ощущаю.

Она сразу убрала полотенце, приложила мешок с солью. Вот теперь ощутила, горячий. Но лучше так чем совсем не чувствовать тепла. Другой мешок мне приложили к животу и так чтобы я могла его обнять и побыстрей согреться. Еще парочку положили на согнутые ноги и на ступни. А потом укутали одеялом.

— Как ощущения? — спросила мама.

— Тепло, — сказала я с улыбкой.

Спазмы стали проходить, смогла разогнуть ноги. Меня перевернули на живот. На ноги положили полотенце и мешочки погорячее. А меленькими мешочками солью мама стала массировать спину.

— Арен чего застыл, отвар иди готовь. И Карена тоже напои им, так на всякий случай. Или может лучше отлупить, уже не знаю, что лучше будет.

— Не надо его бить, — сказала я хрипло.

— Лежи молча. Следующий раз когда захотите покувыркаться в постели делайте это дома с пологом тишины.

— Учту, — сказала я тихо.

— Карен и вообще, с каких пор ты стесняешься родителей?

— Я стесняюсь, — сказала я маме.

— Тебе я уже ответила про полог тишины. А Карен всю жизнь слышал нас отцом и как-то не краснел. А тут застеснялся, что мы вас услышим, притом как-то резко застеснялся. А не чего что до этого месяц не стеснялся и первое время так вообще громко скрипел кроватью.

— Мама, — сказал виновато Карен — мы просто хотели уединиться. И я хотел чтобы Кира могла полностью расслабиться. А когда дома полно народу ей это сложно сделать.

— Знаете что молодежь, вам должно быть абсолютно все равно что происходит в доме, если вы уже решили уединиться.

— Но вы ведь будете знать что мы делаем, — сказала я тихо.

— И только порадуемся за вас, — сказала мама — значит у вас все хорошо и нет повода для сор и обид. Как ощущения?

— Хорошо, — сказала я довольно — судорога уже прошла.

— Как живот, не болит?

— Почти прошел.

— Главное что согрелась, — сказала мама — полежишь пока что в кровати. На животе нормально лежать?

— Да.

Сейчас отваром напоем и положу тебе на спину соль, еще немного прогреет тебя. Арен принес отвар, скривилась от горького вкуса.

— Вкус знакомый с детства, — сказала я кривясь — буду теперь знать что за гадость мама давала.