Онлайн книга «Вечный воитель [= Вечный герой ]»
|
Я скакал на лошади. Лошадь была укрыта желтой попоной; к седлу были приторочены несколько корзин, два копья, простой круглый щит, лук и полный стрел колчан. На мне была двойная кольчуга: нижняя рубашка медная, а верхняя из серебра. Голову защищал конический серебряный шлем. На поясе у меня висел длинный и острый клинок, который назывался иначе, чем Канайана. — Эрекозе. — Я не Эрекозе. — Эрекозе! — Я Джон Дейкер! — Эрекозе! — Я Джерри Корнелиус! — Эрекозе! — Я Конрад Арфлейн! — Эрекозе! — Чего ты хочешь? — спросил я. — Нам нужна твоя помощь. — Я вам помогаю! — Эрекозе! — Я Карл Глогауэр! — Эрекозе! Имена не имели значения. Я это осознал. Значение имело только то, что я не способен был умереть. Я был вечен. Я был обречен жить во множестве тел, носить множество имен — и сражаться, сражаться без конца. Быть может, я ошибался. Быть может, я лишь по чистой случайности оказался заключенным в человеческом теле. Мне показалось, что я завыл от ужаса. Кто же я? Кто же я такой, если не человек? Голос по-прежнему звал меня, но я к нему не прислушивался. Мне до безумия хотелось повернуть время вспять и очутиться в теплой постели в теле Джона Дейкера. * * * Я проснулся весь в поту. Я не узнал ничего нового ни о себе, ни о тайне своего существования. Похоже, я лишь еще сильнее запутался. Я лежал в темноте, не смея заснуть. Я вглядывался во мрак. Я видел занавески на окнах, белое одеяло на кровати, видел лежащую рядом жену. Я закричал. * * * — Эрекозе… Эрекозе… Эрекозе… — Я Джон Дейкер! — взвизгнул я. — Смотрите: я Джон Дейкер! — Эрекозе… — Я ничего не знаю об Эрекозе. Меня зовут Элрик, принц Мелнибонэйский. Элрик Убийца Родичей. У меня много имен. Много имен — много имен — много имен… Неужели возможно существовать одновременно в десятках воплощений? Неужели возможно переходить по воле случая из эпохи в эпоху? Неужели возможно покинуть Землю, устремиться туда, где сверкают холодные звезды? Что-то зашелестело. Меня повлекло во тьму, в безвоздушную пустоту. Вниз, вниз, вниз. Во всей Вселенной не было ничего, кроме медленно струящегося газа. Не было ни тяжести, ни цвета, ни воздуха. Я был единственным разумным существом. Правда, где-то далеко находился кто-то еще. Я закричал. И запретил себе воспринимать окружающее. * * * «Какова бы ни была моя судьба, — подумал я утром, — мне никогда ее не понять. Быть может, это к лучшему». Я вышел на палубу и натолкнулся на Эрмижад. Она стояла на том же самом месте, облокотившись на борт. «А не провела ли она тут ночь?» — мелькнула у меня шальная мысль. Небо слегка очистилось, из-за туч временами выглядывало солнце. Мир казался разделенным на две половины — светлую и темную. Унылый день. Я присоединился к девушке. В молчании мы смотрели, как пенится у бортов вода, как монотонно, в едином ритме, движутся весла. Первой опять заговорила Эрмижад. — Что они собираются делать со мной? — спросила она. — Тебя будут держать в заложницах на случай, если твоему брату, принцу Арджевху, вздумается напасть на Некраналь, — ответил я, не открыв ей, впрочем, всей правды. Ей вовсе ни к чему было знать о том, какие козни строятся против ее брата. — Тебе ничто не угрожает. Король не посмеет причинить тебе зло. Ты нужна ему живая и здоровая. Она вздохнула. — Почему ты и другие женщины элдренов, почему вы не убежали, когда наш флот вошел в гавань Пафанааля? — спросил я. Этот вопрос занимал меня уже давно. — Эддрены не убегают, — отозвалась она, — Элдрены не убегают из городов, которые сами построили. — Однако как-то раз они убежали в Печальные горы, — заметил я. — Нет, — покачала головой девушка. — Их загнали туда. Понимаешь, в чем разница? — Понимаю. — Что же ты понимаешь? — раздался за моей спиной хриплый голос. Король Ригенос неслышно вышел из своей каюты и остановился позади нас, широко расставив ноги, чтобы не потерять равновесия на покачивающейся палубе. Выглядел он неважно. Король пристально смотрел на меня. — Доброе утро, сир, — сказал я. — Мы обсуждали значение отдельных слов. — Я смотрю, ты прямо не можешь отлипнуть от этой элдренской шлюхи! бросил он. Что творит с человеком ненависть! Отважный воин и, в общем-то, мудрый правитель, король Ригенос, едва речь заходила об элдренах, становился грубым варваром. — Сир, — проговорил я, чувствуя, что больше не в силах сдерживаться, — не забывайте, что вы говорите о той, в чьих жилах течет благородная кровь! Он язвительно усмехнулся. — Благородная кровь? Как бы не так! Скажи лучше, навозная жижа! Остерегайся, Эрекозе! Память зачастую подводит тебя, и потому я говорю тебе: остерегайся! У нее язык без костей. Она обольстит тебя и обречет на страшные муки. Не слушай ее! — Сир… — попытался я его прервать. — Она заболтает тебя и заколдует, и ты превратишься в послушную собачонку. Берегись, Эре-козе! Я подумываю о том, не отдать ли ее гребцам: пускай позабавятся! — Ты поручил мне охранять ее, господин, — воскликнул я, — а я поклялся защищать ее от любых опасностей. — Глупец! Смотри, я предостерег тебя. Мне не хочется терять твоей дружбы, Эрекозе, а еще сильнее мне не хочется потерять нашего Победителя. Если она снова попытается обольстить тебя, я убью ее, и ничто меня не остановит! — Послушай, король Ригенос, — сказал я, — ты попросил меня о помощи, и я согласился. Но не забывай — я Эрекозе. Я сражался во многих битвах под разными знаменами, но всегда — за человечество. Я не приносил клятвы верности ни тебе, ни какому другому королю. Я Эрекозе, Вечный Воитель, Слава Человечества — но вовсе не слава Ригеноса! Его глаза сузились. — Ты изменил мне, Эрекозе? — спросил он таким тоном, как будто рассчитывал на утвердительный ответ. — Нет, король Ригенос. Разногласия одного человека с другим отнюдь не означают измены роду людскому. Он промолчал. Мне показалось, король ненавидит меня наравне с Эрмижад. Он тяжело дышал. — Смотри, чтобы я не пожалел, что призвал тебя, мертвец Эрекозе, проговорил наконец он, круто развернулся и скрылся в своей каюте. — Наверно, будет лучше, если мы прекратим наши разговоры, — сказала Эрмижад тихо. |