Онлайн книга «Вольный охотник»
И в то же время было абсолютно ясно, что желает сказать ему вестница. Угроза. Серьезная, смертельная, надвигающаяся отовсюду и грозящая уничтожить все. Весь сотворенный тварный мир. Как — непонятно. Зачем это показывать рядовому, в общем-то, демоноборцу — неясно. Что он должен делать с этим знанием, общим, без какой-либо конкретики — вообще самый большой вопрос. С ним Ян и вывалился из бесконечного океана первозданных энергий в мир реальный и привычный. Где обнаружил, что смотрит уже не на призрак праведницы, а на Адама Олельковича. Мертвеца, которого в Ад он отправил лично. Который выглядел на удивление живым и здоровым. — Барон! — с приторно сладкой улыбкой протянул мертвый княжич. — Какая встреча! Болота, изуродованное дерево и мы с вами, словно последние люди на земле. Да вы романтик, Эссен! Столько символизма! Учили Яна крепко. Такую практику, пожалуй, мало кто из обычных одаренных проходит. Вбивали в основном науку убивать и выживать. И добились того, что в критических ситуациях юноша не размышлял и не медлил. Призрак или оживший мертвец — какая разница? На первого есть молитва изгнания, второй, пусть и не без труда, упокаивается простым оружием. Олелькович еще только заканчивал свою глумливую фразу, а Ян уже активировал «сеть» и бросил ее в противника. Родовой конструкт, сплетенный, как и все эссеновские, сразу из трех стихий, пал на княжича и начал стягиваться. Внешне выглядя, как крупноячеистая светящаяся сеть, он предназначался в основном для обездвиживания противника. Правда, предки барона сражались в основном с Низшими демонами, поэтому в их версии начертания «сеть Хагена» еще резала и обугливала плоть. Одежда на Адаме вспыхнула моментально. Аристократ заорал, одна его рука была прижата к телу, а вторая оказалась между ячейками. Ею он и принялся лупить себя по всему телу, пытаясь сбить огонь. Выглядело все так, словно о контратаке он даже не думал. Полностью сосредоточившись на спасении. Яна это устраивало, но праздновать победу он посчитал преждевременным. Пока враг жив, даже если и выглядит неопасным, он все равно остается тем, кто способен отправить тебя на досрочную встречу с предками. Поэтому охотник не стал ждать, пока пламя и сжимающиеся ячейки «сети» убьют противника. Выхвалит шпагу и рубанул кончиком клинка по горлу княжича. Брызнула кровь. Утратив интерес к огню, Олелькович ухватился рукой за разрубленную шею, пытаясь закрыть рану. Захрипел. Ян отступил на полшага и вновь поднял шпагу. Удерживая ее горизонтально над землей, нацелил острие точно в сердце смертельно раненого врага, но удар нанести не успел. Пламя, плясавшее на одежде и коже княжича, вдруг взвыло, заревело и разгорелось с еще большей силой. Сам Адам словно превратился в факел, жар, идущий от него, сделался настолько сильным, что барону пришлось отступить назад шага на три. Продолжая держать шпагу нацеленной на противника и активировав второй из своих любимых конструктов — плеть Хель, — Ян наблюдал за метаморфозами, происходящими с Олельковичем. А тот менялся. Огонь плавил его фигуру, превращая человеческое тело в нечто чуждое, враждебное всему живому. Он стал выше и шире в плечах. Плоть сползла, обнажая сожженное мясо, которое тем не менее бугрилось мышцами. Одна рука разделилась на две, другая превратилась в конечность гигантского жука, ноги сделались монументальными колоннами, заканчивающимися роговыми пластинами с бритвенно-острой кромкой. Из раны, нанесенной Яном, полезли щупальца, создавая вокруг головы княжича шевелящийся воротник. Только лицо Адама осталось человеческим. — Барон! — пропело чудовище женским голосом. — Вы просто грубиян! Мы ведь только начали разговаривать! Возможно, перед Яном находилось не создание из плоти и крови (земной ли, потусторонней — неважно), а мара, посланная с какой-то целью той же вестницей. Может, его и нельзя было убить или изгнать. Но Ян откуда-то знал, на каком-то глубинной уровне, что если он проиграет в этой схватке, то погибнет. По-настоящему. А значит, и сражаться нужно было в полную силу. То, что было недавно молодым аристократом, резким лягушачьим скачком приблизилось к Эссену. Взмахнуло сдвоенной своей рукой, целясь барону в голову. Одновременно с этим его хитиновая конечность попыталась пронзить юноше сердце. От обоих ударов Ян увернулся. Умудрился даже полоснуть по одной из рук клинком, оправив на землю сразу несколько пальцев и исторгнув рев из глотки врага. Сразу же сам перешел в контратаку. Взмахнул «плетью», у самого плеча срубая хитиновую конечность, выпадом пробил то, что выглядело похожим на коленный сустав. Снова крутанул кистью, посылая конструкт в лицо Адама, но промахнулся: тварь дернула головой — и горящий болотной зеленью хлыст прошел в пяди слева. — Вы что же, барон! Убить меня хотите? На этот раз говорило чудовище голосом Адама. Донельзя возмущенным. Ян, понимая, что прямо сейчас атаковать тварь не может, тоже решил вступить в диалог. — По крайней мере, прилагаю для этого усилия. — Полноте, барон! Вы же видите, что ваши усилия тщетны! Вам не справиться с нами. Мы больше, чем просто тварное тело, неизмеримо больше! Прошло уже около года, с тех пор как Ян последний раз беседовал с Олельковичем. С еще живым тогда, но уже безумным. С тех пор его душевное состояние ухудшилось. Если это вообще был он — так-то наследник древней аристократической фамилии не говорил о себе во множественном числе. — Мы? — уточнил Ян. — Имя нам легион [3]? Он подозревал, каким будет ответ, но одно дело строить догадки, и совсем другое — услышать его от самого одержимого. — Вы решили, барон, что имеете дело с обычным одержимым? Напрасно! Мы не они. Таких, как мы, мир еще не видел! Говоря, демон неторопливо двигался вперед, заставляя Яна понемногу отступать к краю болота. Когда под сапогами земля уже стала не проминаться, а характерным образом хлюпать, охотник чуть изменил направление. — Подобное бахвальство выдает в вас отсутствие вкуса и ума, — сказал он. И опять попытался ударить «сетью». Ячея упала на объятую пламенем тварь, но продержалась лишь несколько секунд, после чего сама вспыхнула и истлела. Да, бороться огнем против огня явно не имело смысла. — О том же говорят и ваши поступки, барон! — ответно съязвил Олелькович. — Пламя первозданного Хаоса защитит от любых попыток навредить мне вашей охотничьей магией! Но вы все равно продолжаете пытаться, прошу! — Правда? Плеть, целившая монстру в голову, в последний момент изменила направление и обвилась вокруг его правой ноги. Рывок — и та стала короче на добрых полметра. А тварь, потеряв равновесие, стала заваливаться набок. Одновременно с этим глотка Адама исторгла многоголосый вой, который сообщил Яну, что уверения в непреодолимости первозданного пламени Хаоса магией чрезмерно преувеличены. |