Онлайн книга «Лампа для джинна»
|
– Нет-нет-нет, – запричитал он. – Нет! Нет! Лёля вскочила вслед за Вовкой, обхватила Митю за голову и прижала к себе: то ли успокоить хотела, то ли задушить. Взгляд у нее был полон ярости. – Башкой думаешь? – прошептала она, баюкая Митину голову. Вовка отступила и врезалась в ручку шкафчика. Беззвучно подошел Илья. Заглянул под раковину, отыскал тряпку, опустился на колени перед столом и принялся вытирать. Вовка смотрела, как безропотно и даже беззаботно он убирает, и думала, что если бы не он, то непременно бы свихнулась. – Тише-тише, – бормотала Лёля, качая брата. Илья встретился взглядом с Вовкой и, ободряюще улыбнувшись, пожал плечом. – Резкие звуки, – шепнул он ей, потянувшись обратно под раковину. – Что – резкие звуки? – Он их не выносит, – тихонько ответил Илья, а потом добавил уже громче: – Уже десять, нужно сходить в салон связи. Купим Вовке новый телефон. И симку восстановим. – Иду! Новый телефон! Митину тревогу как рукой сняло. Лицо его разгладилось, будто нажали кнопку F5. – Новый телефон! Самый-самый! Он подскочил к Вовке и схватил ее за руку, преданно заглядывая в глаза. Вовку передернуло. – Самый-самый не надо, – машинально ответила Вовка. – Посмотрим, – улыбнулся Илья. – Не смей, – отрезала Вовка. – Я такие деньги вернуть не смогу. И подарки такие не принимаю. – Ну, говорю же, посмотрим, – развел руками Илья. Солнце уже давным-давно взошло, но свет у него был какой-то неверный, полупрозрачный, как будто лампочка работала, но только на половину мощности. Небо при этом было сине-серое, но на тучи эта дымка не походила. Можно было смотреть прямиком на солнце, и перед глазами потом никакого пятна не плясало, свет совсем не обжигал сетчатку. Теней на земле не лежало, как в облачный день. – Странная тут погодка, – подметил Илья, когда они вышли из подъезда. Митя приплясывал рядом с Вовкой, то хватая ее за руку, то бросая и устремляясь куда-то вперед. Лёля не спускала с него глаз. – Митя! Десять метров! И он покорно возвращался, как выдрессированный пес. Когда Митя приближался, Вовка старалась не смотреть в его сторону. Ее пугал этот низкорослый, странный человечек, которого так рьяно опекала Лёля. Когда он снова выдернул свою мокрую ладонь из ее пальцев, она прильнула к Илье и схватилась за него обеими руками. Хотелось уткнуться лицом в его широкую грудь, зажмуриться и ничего вокруг не видеть. Митя оглянулся и заверещал не своим голосом. Лёля одернула Вовку, но она не разжала рук, и Митя завизжал еще громче. – Нельзя! – зашипела Лёля. Вовка смотрела на нее округлившимися глазами. – Что – нельзя? – Руки! – Ну, руки?.. – Не подавай ему пример! Но Митя уже подбежал, дернул Вовку на себя, как будто отбирал у другого мальчонки игрушку, и сжал ее в объятиях. – Вовик, – с обожанием пролепетал он ей прямо в ухо, и Вовку обожгло. Она что есть силы оттолкнула его, и Митя рухнул спиной на тротуар. Кажется, толчок вышел слишком сильным, потому что глаза у Мити загорелись такой нечеловеческой злобой, что Вовка испугалась по-настоящему. Безотчетно засунув руки в карманы, она сгорбилась и ждала, что будет дальше. Жетон в правом кармане обжег ее пальцы, но она даже не заметила. Она ударила этого несчастного парня, который и постоять-то за себя не умеет. Что у нее в голове, как она так может? Отыскала себе кривую дорожку… Высшего образования у нее не будет… Украла деньги у учительницы… Покалечила ненормального беднягу… Голова у Вовки жужжала, как осиный улей. Он сказал: «Вовик». Вовик! Та самая кличка, о которой никто не знает. Та самая кличка, о которой знает Джинн. Вовка думала, что Митя скорчится на асфальте, может, даже заплачет, примется звать Лёлю, но он вскинулся, вскочил одним резким прыжком и бросился на Вовку. Уставившись в его черные, искаженные совсем не безумной яростью глаза, она даже подумать не успела – только выбросила вперед правую руку и зажмурилась. Она не помнила, напоролся ли Митя на ее ладонь или сам споткнулся. Он рухнул ей прямо под ноги и разразился самыми настоящими слезами. Стоило Лёле над ним сгорбиться, и выражение зверской злости исчезло с его лица. Джинн… Что, если это Джинн?.. Илья шагнул к Вовке, миролюбиво бормоча, но она не слышала. Она вырвалась из его рук и потянулась к Мите. Нет, не помочь, не успокоить – если это Джинн, то на этот раз она поймет… Но Митя дернулся, как от прокаженной, и взвыл. – Отойди, дура! – воскликнула Лёля. – Дай ему в себя прийти! Все из-за тебя… Говорила же… На той стороне проспекта стояли две пожилые дамы со сложенными зонтами-тростями. Кажется, они качали головами. Чуть поодаль за сценой наблюдал старичок в шляпе. Из-за журнального киоска выглядывали двое мальчишек. Митя меж тем уже встал, вцепившись в рукав сестры, и покорно стоял, пока та отряхивала ему джинсы. А потом, не сказав ни слова, оттолкнул Лёлину руку и бросился прочь. – Мить, ты куда? Стой! Да стой же, кому говорю! Десять метров, Митя! Десять метров! Но Митя даже не обернулся. – Вот натворила! Я теперь его полдня успокаивать буду! Смерив подругу злобным взглядом, Лёля убежала за братом. Илья обнял Вовку, и она охотно прильнула к нему в ответ. – Не волнуйся, – пробормотал он ей в затылок. – Все будет нормально. Здесь полторы улицы, не заблудятся. Вернутся потом в квартиру. А мы пока сходим вдвоем. – Что с ним такое? – изумленно шептала Вовка. – Бывает, – отозвался Илья. – Бывает. Вон Лёля его каждый день терпит, и ничего. Вовка качнул головой и хотела сказать, что Федя живет отдельно, но потом вспомнила, что это уже не Федя. Навалилась такая усталость, что хотелось просто рухнуть Илье на руки, и чтобы он спасал ее, как сказочную принцессу. Откуда в нем столько силы, столько рассудительности? Он просто улыбается, делает что нужно, и ничто его не берет! Вот бы ей быть такой… Но она – слабая девчонка, у которой украли родителей. Вот и все. – Ну? – Илья приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. – Лучше? Вовка качнула головой. Тогда Илья наклонился и поцеловал ее. – Теперь лучше? – спросил он, и глаза его смеялись. Вовка подумала, что выглядит, наверное, ужасно. Без макияжа, растрепанная, растревоженная… А Илья берет – и целует ее, как будто ему все это неважно. |