Книга Серебряная рука, страница 41 – Майкл Муркок

— Насколько я понимаю, большинство людей предпочитает счастье несчастью.

— Но ведь к счастью можно приходить по-разному. Кто-то находит его в беззаботности, кто-то — в заботе. Кто-то — в ублажении себя, кто-то — в служении другим. Для меня жизнь без служения — не жизнь. Все проблемы морали…

— Обращаются в ничто, когда у вас начинает бурчать в животе. — Джерри заглянул в котелок. — Корум, как ты считаешь, мясо уже готово?

Корум рассмеялся.

— Похоже, я превращаюсь в зануду.

— Ничего страшного.

Джерри вылавливал из котелка кусочки мяса и клал их себе в миску. Один кусочек он отложил в сторону. Кот, сидевший у него на плече, замурлыкал и стал тереться о щеку хозяина.

— Ты обрел религию, Корум, — вот и все. Не забывай, что мы находимся во сне мабденов.

Они ехали вдоль замерзшей реки по заметенной снегом дороге, что взбиралась все выше и выше. У дороги стоял дом, каменные стены которого были покрыты густой сетью трещин, — казалось, что по дому кто-то стукнул гигантским молотком. Подъехав поближе, друзья увидели застывшие в окнах человеческие фигуры, поблескивавшие в неярких лучах солнца.

— Здесь морозец поработал, — сказал Джерри, — ты смотри, даже стены потрескались.

— Это работа одноглазого Балахра. Его взгляд убивает. Я его знаю, — мне пришлось с ним сражаться.

Они миновали дом и, переехав через холм, оказались в городе. На улицах лежали замерзшие трупы людей. Трупы были обезображены.

— Это дело рук Гоим, — сказал Корум, — единственной женщины среди Фой Мьёр. Ей нравится вкус человеческого мяса.

— Мы подошли к границе земель, полностью подвластных Фой Мьёр, — сказал Джерри-а-Конель, указывая рукой туда, где клубились серые тучи. — Как бы с нами такого же не случилось. Как ты думаешь, встретимся ли мы с Балахром и Гоим?

— Все может быть, — ответил Корум. Джерри улыбнулся.

— Ты слишком печален, мой друг. Если с нами и произойдет нечто подобное, мы горевать не станем, ибо морально мы куда сильнее их.

Корум усмехнулся в ответ.

— Я и так не горюю.

Они вывели коней из города и стали осторожно спускаться вниз по крутой, покрытой снегом и льдом дороге. На дороге стояла телега, в которой лежали трупы замерзших детей, — очевидно, их пытались вывезти из города еще до прихода Фой Мьёр.

Дорога привела в долину, где лежали тела растерзанных собаками воинов. Здесь обнаружились свежие следы — следы копыт и собачьих лап.

— Гейнор шел тем же путем, — сказал Корум. — Он проходил здесь всего несколько часов назад. Интересно, почему он так медлит?

— Вероятно, он следит за нами. Скорее всего, он пытается разгадать цель нашего похода, — предположил Джерри. — Если он расскажет о ней своим хозяевам, те дозволят ему вернуться в их стан. Он снова станет нужен им.

— Плохо ты знаешь Фой Мьёр. Сознательные помощники им не нужны. У их слуг — а среди них есть и ожившие трупы — попросту нет иного выхода, кроме как следовать за хозяевами и выполнять приказы, — для мира живых их больше не существует.

— Как же Фой Мьёр оживляют мертвых?

— Одного из Фой Мьёр зовут Ранноном. Раннон вдыхает холод в уста мертвых и возвращает Их к жизни. Целуя живых, он отдает их в объятия смерти. Так говорят легенды. Но не многое известно о Фой Мьёр. Они и сами едва ли понимают собственные деяния, едва ли они знают, что привело их в это Измерение. Некогда они были изгнаны сидхи, пришедшими сюда из другого мира, для того, чтобы помочь народу Лайвм-ан-Эша. Со временем сидхи пришли в упадок, сила же Фой Мьёр осталась почти той же, что и прежде, — и тогда они вернулись сюда, чтобы захватить весь этот мир. В скором времени Фой Мьёр не станет — их убьют их же болезни. Думаю, времени осталось у них немного, тысяча лет, не больше. Но ко времени их смерти погибнет весь мир.

— Я полагаю, — сказал Джерри-а-Конель, — нам стоит поискать союзников среди сидхи.

— Единственный известный мне сидхи Гоффанон воевать отказался. Он считает, что мир обречен, и он не сможет как-то повлиять на его судьбу.

— Возможно, он и прав, — сказал Джерри, озираясь.

Корум поднял голову и стал тревожно прислушиваться.

Лицо Джерри вытянулось от изумления: — «Что это?»

— Ты еще не слышал ее? — Корум смотрел на холмы, с которых лились нежные звуки.

Да, это была арфа — печальная, тоскливая и немного насмешливая.

— Кому только могло прийти в голову играть здесь на арфе? — заворчал Джерри. — Разве что кого-то отпевают… — Он прислушался. — Да, похоже на отпевание.

— Ты прав, — мрачно сказал Корум. — Это меня отпевают. Эту арфу я слышу уже не раз. Я должен бояться арфы — так было сказано мне.

— Что бы ты не говорил, звучит она довольно мило, — заметил Джерри.

— Я должен бояться и красоты, — сказал Корум. Он так и не понимал, откуда звучит музыка. Корума стала бить дрожь. Взяв себя в руки, он пришпорил коня. И еще — я погибну от руки брата.

Сколько ни расспрашивал его Джерри, больше Корум не сказал ни слова. Какое-то время они ехали молча.

Дорога вывела их на широкое плато.

— Плато Крэг-Дон, — сказал Корум, — ничем иным это быть не может. Мабдены считают это место священным. Мы на полпути к Кэр-Ллюду.

— И посереди страны Фой Мьёр, — добавил Джерри-а-Конель.

Пока они обозревали открывшуюся перед ними картину, над плато пронесся снежный вихрь, укрывший землю ровным белым саваном.

— Мы здесь здорово наследим, — сказал Джерри. Корум изумленно смотрел на стремительный вихрь, уносящийся вдаль. Солнце скрылось за тучами, которые казались неведомыми живыми существами. Они кружили по небу, то и дело меняя форму.

— Прямо как в Царстве Хаоса, — сказал Джерри. — Помнится, мне рассказывали о мирах, захваченных Владыками Хаоса. Насколько я могу судить, тамошние земли ничем не отличаются от этих. Вот к чему приводит расточительность множественности. Впрочем, я говорю о других мирах и других героях. Иными словами — об иных снах. Теперь давай решим — пойдем ли мы в обход этого плато, или же пройдем напрямик, рискуя быть замеченными?

— Мы пойдем через плато Крэг-Дон, — твердо сказал Корум. — Если же нас остановят, мы скажем о себе так: мы, мол, идем служить Фой Мьёр. Иного выхода у нас нет.

— На мой взгляд, твое предложение лишено какого-либо смысла, — возразил Джерри. — Ты что, действительно считаешь, что с нами станут говорить?

— Мы вправе надеяться на то, что таких, как Гейнор, здесь множество.

— Странные надежды ты питаешь! — воскликнул Джерри. Улыбнувшись, он посмотрел на кота, и тот послушно замурлыкал.

Завыл ветер, и Джерри картинно поклонился, делая вид, что слышит в ветре нотки одобрения.