Книга Театр марионеток, страница 29 – Александра Столярова

Мой номер оказался небольшим, но очень светлым и уютным. Простая деревянная мебель, белый плиточный пол, белые шторы на окнах… Но главным было море, расстилающееся за окном. Такое огромное и мрачное, что дух захватывало. Почему-то холодное Балтийское море я люблю больше, чем любые теплые южные моря, оно меня завораживает. В нем чувствуется мощь, величие и сила, особенно в такие зябкие осенние дни.

Я отошла от окна, плюхнулась на постель. Тело было словно из камня выточено — налилось тяжестью, руки и ноги не слушались. Спать, спа-ать…

Меня едва хватило на то, чтобы стянуть джинсы и свитер, и я блаженно нырнула под одеяло. Как хорошо, Господи!

И вдруг страшная мысль обожгла меня огнем, так что я даже подскочила на постели. А если меня найдут? Все мои данные записал усатый милиционер, он все про меня знает, а теперь на том самом месте, где меня остановили, валяется бездыханное тело Девяткина. Я даже не подумала о том, чтобы как-то замаскировать его, хотя бы оттащить в высокий кустарник, который обрамлял обочину… Но при мысли о том, что трупы обычно принято прятать, меня передернуло. В конце концов, я его не убивала!

Вот только как это доказать?

Я села, закутавшись в одеяло, и уставилась в стену, напряженно соображая. На трассе меня никто не останавливал, а значит, после той остановки с трупом, никаких следов я не оставила. Вычислить, что я нахожусь именно в Славино — не так-то просто. Хотя, номер оформлен на мою фамилию, и она может где-нибудь всплыть, например, если менты сделают запрос во все гостиницы области.

Нет, это нереально! С нашей насквозь пропитанной бюрократизмом системой этот процесс займет кучу времени. Мы уже успеем вдоволь отдохнуть и уехать домой… А вот дома-то меня и прихлопнут. Прописку они все-таки успели в протокол занести.

Что же мне делать?

А ничего. Две недели отдыха у меня еще есть, и, скорее всего, до меня за это время никто не доберется. Ну а я должна сделать все для того, чтобы раскопать максимум информации об этом Девяткине и найти свидетельства своей невиновности. И я выясню. Ведь мне всего двадцать шесть, и у меня малолетний ребенок, в тюрьму мне никак нельзя.

С этой мыслью я хлопнулась в постель и почувствовала, как меня обволакивает густой, словно белый туман с трассы, глубокий и спасительный сон.

* * *

Откуда появился Девяткин, я не знала. Возник из воздуха, словно призрак, с широкой довольной улыбкой на лице.

— Стася, — приглушенно позвал он. — Стася!

Я мотала головой, пытаясь избавиться от наваждения, а Девяткин уже достал из кармана пистолет и все с той же, почти сладострастной, улыбкой выстрелил себе в лоб. Я зажмурилась от ужаса.

— Стася! — продолжал он звать сдавленным шепотом. — Ну Стася же!

С диким воплем я оторвала голову от подушки и широко открыла глаза. Никакого Девяткина в комнате не было, а в дверь кто-то тихонько скребся и звал меня. Все еще ничего не соображая, я пересекла комнату, шатаясь, как неопытный юнга при качке, резко распахнула дверь и только тогда сообразила, что надо быть осторожней, за мной могли прийти из милиции… Но на пороге стояла мама. Она с тревогой посмотрела на меня и покачала головой.

— Ты больна? Что с тобой? Почему не открывала?

— Я спала, мам, — ответила я, медленно приходя в себя.

— Ты здесь одна? — уточнила мама деликатно.

— Ну… вроде бы, — я все еще вспоминала Девяткина, который мне приснился. — Заходи, пожалуйста.

Она неуверенно вошла в комнату и первым делом бросила взгляд на смятую постель, как будто проверяя, не притаился ли под одеялом голый Алекс Казаков.

— Алекса здесь нет, если ты его имеешь в виду, — сказала я, зевая и плюхаясь обратно в кровать. — Сколько сейчас времени?

— Почти восемь.

— Вечера?

— Ну не утра же! Стася, да что с тобой происходит? — встревожилась мама. — Приехала, рухнула в кровать и проспала весь день! У тебя все в порядке?

— А, мам, лучше не спрашивай, — тоскливо махнула я рукой. — Как вы жили? У Шурки все хорошо? Есть тут какие-нибудь интересные достопримечательности?

Мама рассеянно рассказывала, кидая на меня полные тревоги взгляды. Я делала вид, будто ничего не вижу, ничего не замечаю, но потом решила, что хватит церемоний.

— Ма, ты тоже хочешь меня спросить про Алекса? — пошла я напрямик.

— Я волнуюсь, — призналась она. — У вас какие-то трудности? Он приехал, весь злой… Прождал тебя всю ночь, вообще не спал, сидел в холле на диванчике и ждал.

— Ждал меня? — уточнила я медленно. Как-то с трудом мне верилось, что Алекс Казаков одиноко сидел на диванчике и тоскливым взглядом таращился в ночь. Не рисовалась у меня эта картинка в мозгу, хоть убей.

— Ну не меня же! — рассердилась мама. — Стася, почему он вообще приехал? Почему ты так задержалась? Где ты была?

— Да просто устала ехать и переночевала в мотеле за Новгородом. Ну что ты так смотришь? Не веришь мне?

— Да ну вас, — расстроенно отмахнулась мама. — Разбирайтесь в своих отношениях сами и не морочьте мне голову.

— Великолепная мысль. Мы сами во всем разберемся, не волнуйся, мам.

Она потрепала меня по голове, словно я была набедокурившей первоклашкой, и встала.

— Если ты сейчас умоешься, приведешь себя в порядок и оденешь что-нибудь приличное, то вполне можешь поужинать с нами. Мы ждем тебя внизу, в ресторане.

— А Шурка?

— Шурка тоже будет есть, не голодать же ребенку. Там все очень вкусно. Ну, приходи, ты нас легко найдешь.

Оставшись одна, я растерянно обхватила себя за плечи и постояла так, думая одновременно ни о чем и обо всем сразу. Какая-то дикая, безумная ерунда. И самое ужасное, что я ничего не понимаю. Ну абсолютно ничего.

А неплохо был бы сейчас поужинать. С утра ничего не ела после феерически вкусных и экстремально жирных пончиков и стаканчика растворимого кофе. Я быстро приняла душ, раскопала в сумке джинсы, водолазку и тонкую вязаную кофточку на пуговицах, накрасила глаза, связала волосы узлом на затылке. Выглядела я вполне мило, если не считать бледного лица и голубоватых теней под глазами. Ну да ладно, сойду за утомленную русалку.

Своих я увидела сразу — они занимали два сдвинутых вместе столика и, оживленно переговариваясь, обсуждали меню. Непосредственный Шурка, увидев меня, завопил на весь ресторан:

— Мам, мы здесь, иди скорее!

Ко мне повернулись все головы. Внезапно нахлынуло тошнотворное ощущение дежа-вю, когда я вот так же увидела вчера вечером сидящего в ресторане Девяткина, и весь зал так же смотрел на меня… Я захлебнулась воздухом и схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Меня кто-то подхватил, обнял за талию, и я ощутила знакомый запах туалетной воды. Алекс! Он поддерживал меня и встревоженно заглядывал в лицо, проверяя, не собираюсь ли я падать в обморок.