Онлайн книга «Рыцарь Мечей [= Валет Мечей, Рыцарь Шпаг ]»
|
Корум все больше и больше времени проводил в том зале, где висел гобелен с легендой о Маг-ан-Маге и чудесном волшебнике. Он начинал догадываться, почему именно этот текст заинтересовал его больше остальных: в нем чувствовалась уверенность в полной достоверности описанных событий, чего не было в других подобных преданиях. Но задать Ралине мучившие его вопросы Корум все еще не решался. Как-то в один из первых дней зимы Ралина долго искала Корума по всему замку и наконец обнаружила его возле гобелена с историей Маг-ан-Мага. Она, похоже, совсем этому не удивилась, однако выразила по этому поводу некоторую озабоченность и, пожалуй, даже страх. – По-моему, ты слишком увлекся приключениями этого Маг-ан-Мага, – заметила она. – Это ведь всего лишь занятная сказка. – Нет, она не похожа на другие, – возразил Корум и, повернувшись к ней, увидел, что она в отчаянии закусила губу. – Так значит, я прав? – прошептал он. – И ты что-то знаешь? Ралина медленно покачала головой, но потом, будто передумав, промолвила: – Я знаю только то, о чем говорится в старых сказках. Но ведь сказки – ложь, не так ли? Хотя, может быть, ложь и приятная. – Нет, я чувствую: где-то здесь таится правда! И ты должна рассказать мне эту правду, Ралина. – Да, ты прав. Я действительно кое-что знаю об этом. Совсем недавно я перечитала одну книгу… Она имеет к этой истории самое непосредственное отношение. Я вспомнила, что читала ее несколько лет назад, стала специально разыскивать и наконец нашла. В ней есть относительно недавние сведения о том острове, что описывается в сказке. На этом острове стоит один очень старый замок… Последним остров и замок видел со своего корабля эмиссар Ливм-ан-Эш, который затем прибыл к нам с грузом продовольствия и разных подарков. И он был последним представителем нашего государства на острове Мойдель… – Как давно это было, Ралина? – Тридцать лет назад. И Ралина заплакала, горестно качая головой, задыхаясь, однако не в силах унять лившиеся ручьем слезы. Корум обнял ее. – Отчего ты плачешь, Ралина? – Я плачу оттого, что вскоре ты меня покинешь. Зимой ты оставишь замок Мойдель и отправишься на поиски того острова. Скорее всего ты тоже погибнешь в море… Как я могу не плакать, если любымые люди всегда меня покидают… Корум чуть отступил назад и заглянул ей в глаза. – И давно эта мысль не дает тебе покоя? – Давно. – И ты ничего мне не говорила! – Потому что я слишком люблю тебя, Корум. – Тебе не следует так сильно любить меня, Ралина. А мне не следовало позволять себе влюбляться в тебя. Пойми, раз остров дает мне хоть какую-то, пусть самую слабую, надежду, я непременно должен попытаться найти его. – Я понимаю. – А если я найду того колдуна и он вернет мне мою руку и глаз… – Но это безумие, Корум! А колдун – просто выдумка! – Но если он все-таки существует и если сможет выполнить мою просьбу, то я обязательно отправлюсь на поиски Гландита-а-Крэ и убью его. А потом, если останусь жив, вернусь сюда. Но Гландит должен умереть, иначе душа моя никогда не будет до конца спокойна! – У нас нет ни одного судна, способного держаться на плаву, – тихо сказала Ралина. – Я видел, что в пещерах на берегу залива хранятся лодки – их можно починить, и они будут вполне пригодны для морского путешествия. – Это займет несколько месяцев… – Ты дашь мне в помощь своих слуг? – Конечно. – Тогда я прямо сейчас с ними и поговорю. И Корум быстро вышел из комнаты. На сердце у него было тяжело: ему было больно видеть Ралину столь опечаленной, и он проклинал себя за то, что позволил себе полюбить эту женщину. Собрав тех обитателей замка, которые имели о судах хоть какое-то представление, Корум переговорил с ними, а потом спустился по лестнице, что вела от нижнего этажа замка к пещерам, расположенным у самой воды. Там хранились старые лодки. Корум выбрал ялик, показавшийся ему наиболее пригодным для задуманного путешествия, втащил его наверх и тщательно обследовал. Ралина была права: потребуется немало труда, чтобы иметь возможность без опаски спустить это суденышко на воду. Ничего, он с нетерпением станет ждать этого дня! Теперь, когда перед ним возникла конкретная цель – пусть даже порожденная дикой игрой воображения! – он впервые почувствовал, что бремя, тяжким грузом давившее на душу все последние дни, немного уменьшилось. Он понимал, что никогда не сможет разлюбить Ралину, однако твердо знал: он никогда не сможет и полюбить ее по-настоящему, если не выполнит задачу, которую поставил перед самим собой. Осмотрев лодку, Корум бросился в библиотеку в поисках той книги, о которой упоминала Ралина. Он легко отыскал ее и узнал, что загадочный остров называется Сви-ан-Фанла-Брул. Сви-ан-Фанла-Брул… Малоприятное название. Это означало примерно следующее: «обитель бога-обжоры». К чему бы это? Корум тщательно изучил текст, однако никаких объяснений названия острова не нашел. Долгие часы провел он, копируя карты и переписывая заметки тех капитанов, что посещали остров Мойдель тридцать лет назад. Лишь поздно ночью ощупью добрался он до своей постели и обнаружил там Ралину. Он тихонько нагнулся и заглянул ей в лицо. Она спала, но перед этим, видимо, долго и горько плакала. Корум понимал: теперь его очередь быть утешителем. Вот только времени у него совсем мало… Он разделся и тихонько скользнул на шелковые простыни, под теплые меховые одеяла, стараясь не разбудить Ралину. Однако она проснулась. – Корум? Он не ответил. Он чувствовал, как она вся дрожит, но больше не говорит ни слова. И, не выдержав, он сел в постели. Душа его пребывала в глубоком смятении. Он любил Ралину. Хотя не должен был любить ее! Ему нужно было заставить себя снова лечь и постараться уснуть, но он не смог этого сделать. Он протянул руку, погладил ее по плечу и тихонько окликнул. – Да, Корум? Я не сплю. Он глубоко вздохнул, собираясь снова – уже в который раз! – объяснять ей, как сильно он жаждет смерти Гландита, и обещать, что непременно вернется, отомстив своим врагам… Но вместо этого он сказал: – Сейчас на море бушуют штормы. Я решил пока отложить свое путешествие – до весны. Ралина повернулась и внимательно посмотрела ему в лицо. – Ты должен поступать в соответствии со своими желаниями. Жалость разрушает настоящую любовь, Корум. – Но не жалость движет мною! |