Книга V-8: право на свободу, страница 25 – Алекс Хилл

Спускаюсь по лестнице. Дэниел, как и обещал, ждет в гостиной. Стоит, оперевшись бедрами о диван и смотрит в телефон, нахмурив брови. Он выглядит сегодня менее официально: синие джинсы, серая кофта, а поверх кожаная куртка. Суровость взгляда немного пугает, но как только он поднимает голову, его лицо светлеет.

— Привет, — произносит он мягко.

Заправляю волосы за уши и отвечаю:

— Доброе утро.

— Уже почти обед. Выспалась?

— Да. А ты?

— Я уже давно не спал больше пяти часов, так что… Определенно да.

Его улыбка такая теплая, что невозможно не улыбнуться в ответ.

— Ты прекрасно выглядишь, Ви, но надо бы купить тебе куртку. Осень в самом разгаре. Солнце сейчас очень обманчиво.

Переминаюсь с ноги на ногу. Неловкость между нами никуда не делась. Мне нужен какой-нибудь справочник или пособие по общению с нормальными людьми. Хотя бы памятка с правильными реакциями.

— Поехали, — Дэниел выпрямляется и протягивает мне руку. — У нас с тобой сегодня много дел.

Смотрю на его открытую ладонь, сердце бешено колотится в груди. Беру его за руку и перестаю дышать.

— Поехали, — тихо выдавливаю я.

Дэниел крепче сжимает мои пальцы.

В этот раз поездка на машине приводит не в ужас, а в восторг. Жадно рассматриваю панорамы города и не могу поверить, что это реальность. Дома, машины, деревья, люди… Все это не пугает, но до сих пор кажется чужим и непонятным.

— Хочешь послушать музыку? — спрашивает Дэниел, водя пальцами по маленькому экрану. — Что тебе нравится?

— Я слышала не так много песен и… Не знаю их названий.

— Тогда просто включим что-нибудь. Смотри, если нажать вот сюда, — указывает он на стрелочку, — будет играть следующая дорожка. Выбери ту, которая дотронется до души.

Превращаюсь ненадолго в повелительницу музыки, меняя песни. Процесс захватывает, сосредотачиваюсь лишь на мелодиях и словах. Какие-то композиции кажутся странными, а какие-то невероятно красивыми. Дэниел молча поглядывает на меня время от времени, выпуская на лицо сдержанную улыбку. Атмосфера уютного приключения впитывается в кожу, заставляя тело расслабиться и напрочь забыть о сражениях и борьбе.

За окном появляется синяя полоска воды, и я прилипаю к окну под аккомпанемент льющейся из колонок спокойной мелодии. Вижу каменистый берег и волнующуюся стихию. Она кажется бескрайней, уходящей за горизонт. Что там за ней? Край земли? Пустота? Или же бесконечный мир?

— Что это? — спрашиваю, не отрывая взгляд от чуда. — Океан?

— Нет. Это море, Ви. Но и океан я покажу тебе, если захочешь.

— Море… — повторяю я, пробуя на вкус это слово.

— Ты уже проголодалась? Здесь есть местечко на берегу, где можно позавтракать. Думаю, тебе там понравится.

Дэниел не солгал. Мне не просто нравится, это невозможно описать. Деревянный подиум в нескольких метрах от воды, поверх расставлены столы, один из которых занимаем мы с Дэниелом. Симпатичная девушка с большими глазами приносит меню и два клетчатых пледа, в которые Дэниел укутывает меня, пряча от прохладного влажного ветра.

— Не холодно? — спрашивает он, занимая стул напротив.

— Разве один из них не для тебя?

— Мне и так хорошо.

— Но…

— Ви, я спросил не холодно ли тебе?

— Нет. Все… — поворачиваюсь лицом к морю. — Чудесно. Я даже не мечтала, что когда-нибудь увижу это своими глазами.

— Давай ты сделаешь заказ, а потом продолжишь любоваться.

— Я буду то же, что и ты.

— Так не пойдет.

Опускаю взгляд в список блюд и качаю головой:

— Но я не понимаю и половины, что здесь написано.

— Для этого здесь есть я. Не стесняйся спрашивать. Я отвечу на все твои вопросы.

Дэниел терпеливо и спокойно рассказывает мне о многообразии выбора, который есть в заведении, и помогает определиться с заказом. На столе появляются тарелки с едой. Все такое красивое, а запах… От маленьких белых чашек поднимается пар, беру одну из них в ладони.

— Здесь очень вкусный кофе, Ви. Не бойся. Попробуй.

Первый глоток немного обжигает губы и рот. Теплая жидкость стекает по горлу, вкусовые рецепторы пищат, а аромат бьет в голову.

— Ну, как тебе? — интересуется Дэниел, не отрывая от меня взгляд.

— Потрясающе, — говорю я, смакуя остатки напитка.

— Если хочешь ощутить снова весь вкус, то выпей немного воды, а затем сделай еще глоток кофе.

Выполняю церемонию и прикрываю глаза от удовольствия.

— Теперь ешь. Начни с салата. Тебе нравится рыба? Лосось полезен для сердца, нервной системы, кожи и костей. В нем есть полезный жир Омега-три и триптофан — источник серотонина.

— Серотонина?

Дэниел подвигает ко мне тарелку и отвечает с улыбкой:

— Его еще называют гормоном настроения.

— Ты так много знаешь, — растерянно произношу я и беру в руку вилку.

— Я же доктор. Профессия обязывает.

Милли говорила, что папа доктор. Она с такой гордостью о нем рассказывала, и теперь я понимаю почему. Он удивительный. Все, что он делает для меня…

— А что именно ты лечишь? Есть же какое-то разделение?

— Верно. Моя специализация — детская кардиохирургия. Устраняю патологии сердечно-сосудистой системы.

— Ох, — вздыхаю я. — Это, наверное… Трудно.

— Ви, все в жизни дается непросто, но я люблю свою работу. Я помогаю детям, возвращаю им возможность жить нормально. Это мой вклад в мир, мой способ сделать его лучше.

Вот так просто… Один человек старается сделать мир лучше, а другой уничтожает его, ради выгоды. Кто-то спасает жизни, а кто-то устанавливает на них цены.

— Я хочу спросить о твоем здоровье, Ви. Знаю, что вас обследовали, твоя медицинская карта есть в пакете документов, но… Может, тебя что-то беспокоит?

Ковыряю вилкой в салате, аппетит уносит порывом холодного ветра:

— Нет.

— Ви, если вдруг ты почувствуешь недомогание, скажи мне об этом незамедлительно. Все, что сейчас происходит, — для тебя стресс. Но любой недуг можно вылечить, если вовремя начать. Договорились?

— Да, Дэниел.

— А теперь ешь. Посидим еще немного, а после поедем к Джейку и… Кейси? Верно? Я звонил Фишеру утром. Нас будут ждать.

Упоминание о подруге запускает внутренний двигатель. Резво орудую вилкой, чтобы скорее очистить тарелку.

— Ви, все в порядке? — спрашивает Дэниел, останавливая машину перед огромным двухэтажным домом. — Ви, — повторяет он и касается моих сцепленных рук, лежащих на коленях.