Онлайн книга «Английский дневник»
|
Я уже не слушаю. Затем что-то отвечаю, потому что не могу промолчать. Наши пререкания продолжаются почти всю дорогу. Мы опять ссоримся и, как часто бывает, возвращаемся домой разными путями… Вечером Андрей вспоминает разговор об этюдах. – Я вот весь день думаю… А что если поехать на этюды в Лондон? Я ведь Лондон, по существу, никогда не писал. Красивый город, мест интересных много… Там только со светом проблемы. Не Италия все-таки… – Здесь же солнечный свет тоже есть. Он просто необычный, – я осторожно пытаюсь развить эту идею. – Вот именно, что необычный. А для живописи надо необыкновенный. – А ты попробуй написать, когда и солнце, и тучи, и все переменчиво. Типичная английская погода – это особое состояние. Это тоже надо уметь передать. Вам, художникам, только Италию подавай. На последнюю реплику он, к счастью, не реагирует. – Да, надо попробовать. Это может быть даже интересно. Ну, слава богу, хоть тут согласился. – Вот только с кем бы поехать? Одному не хочется. И еще вопрос: где остановиться? – Слушай, может Акишину предложить? – Это – мысль. Надо ему позвонить. Но не факт, что он сможет или захочет. С Геннадием Акишиным, художником из Санкт-Петербурга, Андрей познакомился год назад в Лондоне на выставке-ярмарке в Челси. Акишин обходительный, спокойный, интеллигентный. Одним словом – питерский. С тех пор они часто разговаривают по телефону и при случае встречаются в Лондоне. Он с семьей тоже в глубинку забрался, куда-то в Восточный Сасекс. Ну, и теперь схожие проблемы. И с английским у него та же история. После основательных расспросов Гена соглашается поехать. Почему бы и нет? Не мешает проветриться и переключиться на другую работу. Твой английский, да мой – вот уже и говорить можем. Нет, дорогие, ноль прибавить ноль будет ноль. Но это я так, математику вспомнила. Жена Геннадия Валя через знакомых помогает найти комнату в Лондоне. Место отличное, пару минут ходьбы от Ланкастер Гейт. Большая комната, кухня общая и туалет с душем в коридоре. В другой комнате студенты живут. И всего сто фунтов в неделю. Просто удача! Андрей собирается и едет. Ну, слава тебе Господи, хоть вдох и выдох без него сделаю. Через день мне звонит Валя и сообщает, что наши мужья, как только приехали, десять бутылок вина купили. Андрей сказал, что вино хорошее. Надо бы сразу на две недели купить, чтобы потом за ним не бегать. Я молча слушаю. А она мне: – У Гены язва. Ему вино пить нельзя. – Ну что вы, десять бутылок на две недели – это меньше чем по бокалу вина в день! Я ее успокаиваю, а сама думаю: там, где встречаются два русских, обязательно что? Правильно – пьянка. Если бы только пьянка! Еще через два дня Валя мне говорит, что наши мужья напились и подрались. А еще через день она Гену домой увозит, а мой сам приезжает. Уезжал на две недели, а через пять дней вернулся. Ничего не написал. Взбудораженный, недовольный, и лицо помятое. Я давай расспрашивать. А он мне… Рассказ Андрея Говорил тебе, надо в Италию ехать… Лондон тяжело писать. Свет не тот, дождь все время… Ну, тут не было, а там был… Ну, что рассказывать? Ты хочешь по порядку? Хорошо, слушай. Приехали вечером на место, расположились. Комната нормальная. В соседней комнате какие-то студенты живут. На следующий день пошли на этюды. Ходим, места ищем. Акишин все время норовит вперед забежать и под ногами путается. Он свой этюдник на тележку поставил, а я иду по сторонам, смотрю и на нее натыкаюсь. Раз сказал ему, другой. Бесполезно. Ну, думаю, что с ним делать? И придумал: стал резко направление менять. Пускай теперь меня ищет. И сработало. Он пару раз меня потерял, покрутился, по сторонам смотрел, ну а потом уже сзади меня шел… Так, не перебивай. Ты слушать хотела, так слушай. А то рассказывать не буду. Места я нашел, кое-что есть. Но через два дня дождь начался, мелкий такой, осенний, холодный. Ну, работа остановилась. Под таким дождем, сама понимаешь, не попишешь и не походишь. Ну, что делать? Генка говорит: «Ничего, перерыв сделаем. Пойдем винца купим, посидим. Ну, не киснуть же». Пошли мы в супермаркет и две бутылки французского вина купили. Гена губу раскатал: давай, еще анчоусы и ананас. Натюрморт будет. Ну, о’кей, анчоусы и ананас купили. Две бутылки выпили, анчоусами закусили, а времени всего три часа. Ну, что делать? Пошли еще две купили. Что там питьто? Это ж за целый день. Сидим, вино попиваем. Так день и прошел. Утром сквозь сон слышу стук в дверь. Кто это может быть? Голова тяжелая, не варит. Стук еще сильнее и громче. Дверь кто-то просто выламывает и кричит: «Открывай». Я ничего не понял, Акишин, что ли? Смотрю, в комнате его нет. Выглядываю в окно, а он на крыльце стоит и в дверь тарабанит. Я поднимаюсь, иду к двери. А сам думаю: у него ведь ключ есть, сам откроет. И пошел опять лег. И тут вдруг слышу: «Да откроешь ты, наконец, или нет?! А то я сейчас окно разобью». Я снова выглядываю в окно. А он уже под окном стоит и бутылкой размахивает. Все, думаю, понял, открываю. Я ему руками показываю, что подожди, мол, стекло не бей, и бегу открывать. Открываю дверь. На пороге стоит улыбающийся Акишин, в домашних тапочках и с бутылкой Бордо. Заходит и говорит мне: «Решил я пораньше с утра в гастроном сбегать, винца купить. Думаю, ты проснешься – мы и позавтракаем. Дождь льет, работать нельзя…». «А ключ твой где?» – говорю. «Потерял», – отвечает. «Ладно, – говорю, – давай завтракать. Только не буянь». «Да это я так, чтобы тебя разбудить, – отвечает. – Ты же спал». Ну, выпили мы немного, закусили. А Генка какую-то чушь нести стал. Язык у него совсем заплетается. Я ничего понять не могу. «Кончай, – говорю, – притворяться». А он все больше распаляется, руками размахивает. Тут телефон звонит. Я трубку снимаю, а это его жена. «Иди, – говорю, – это тебя. Жена…» «Да ты что?» – говорит. Испугался, пытается сосредоточиться – это надо было видеть! – и как можно ласковее ей отвечает: «Да, привет. Все в порядке, – а сам палец к губам подносит, тихо, мол. – Что делаем? Да вот, завтракаем… Нет, не рисуем, – говорит. – А дождь идет… Да, целый день… То есть вчера целый день. А сегодня с утра… Просто ливень. Льет и льет…» Тут жена его, видно, что-то заподозрила и сказала ему. |