Книга Нереальная. Моя, страница 35 – Анастасия Градцева

— Глупостей не говори, куда ты сейчас пойдешь на ночь глядя, — отрезал муж, — иди спать, утром поговорим.

— Не поговорим, — смех исчез так же внезапно, как появился, и теперь я была абсолютно серьезна, — ты второй раз обвиняешь меня в том, чего я не совершала. А еще рассказываешь, как невыносимо со мной жить. Это дно, Саш. Я так больше не могу.

Он ничего не ответил и неловко опустился на диван, сжав виски руками, будто у него тоже заболела голова.

Я прошла в спальню, взяла большую сумку и покидала туда немного одежды на первое время. Потом в ванную — забрала зубную щетку, крем и дезодорант. Паспорт, зарядка для телефона, ноутбук. Пока достаточно.

Я оделась и набрала номер сестры.

— Привет. Ты можешь меня временно приютить? Нет, не шутка, мне правда надо.

Спасибо, я буду через двадцать минут. Пока.

Когда я вызывала такси, в спальню вошел Саша. Остановился на пороге и посмотрел на меня совершенно больными глазами:

— К Лене?

— Да.

— Давай отвезу.

— Не надо.

— Ты успокоишься, и мы поговорим, — повторил он упрямо.

— Обязательно поговорим, — сказала я жестко, — нам же надо будет обсудить наш развод.

После этого ни один из нас больше не проронил ни слова.

В такси я снова вытащила мобильник, задумчиво уставилась на историю нашей переписки с Ником и, поколебавшись, добавила к ней еще одно сообщение.

Ник позвонил, когда я уже зашла в подъезд.

— Прости, я за городом был, не видел, что ты писала, — у него был взволнованный голос, — ты в порядке?

— Пациент скорее жив, чем мертв, — отозвалась я.

— Ты тяжело дышишь. Точно все нормально?

— Просто я поднимаюсь пешком на пятый этаж. Уф! Годы уже не те, и дыхалка меня явно подводит.

Я остановилась на четвертом и немного отдышалась. Говорить и одновременно шагать по ступенькам было не так просто.

— Я приеду, — полуутвердительно-полувопросительно сказал Ник.

— Не стоит. Сестра и от моего прибытия вряд ли будет в восторге. А тут ты еще.

— Я не буду подниматься, просто постою с тобой у подъезда.

— Как в школе? — хмыкнула я.

Ник, судя по всему, не разделял моего веселья, молчание в трубке было очень напряженным. Я вздохнула:

— Ок, я скину тебе адрес.

— Я наберу тебя, как приеду.

— Хорошо. Ладно, я уже у двери, давай.

Сестра стояла на пороге, воинственно скрестив на груди руки.

— Привет, Лен. Прости за такую внезапность.

— Привет, — она бесцеремонно оглядела меня, потом кивнула, — заходи.

С одной стороны, мы с Леной очень похожи. Обе голубоглазые блондинки, обе среднего роста и довольно фигуристые. Но с другой стороны, я не знаю более непохожего на меня человека, чем родная сестра. Там, где у меня сталь, соль и порох, у нее мед, сахар и взбитые сливки. Она прям такая девочка-девочка, и наших родителей это всегда восхищало. Вопрос о том, кто же тут любимая дочка, был решен еще в детстве — раз и навсегда. Я бесила — Лена умиляла. Я дерзила — она сглаживала углы. У меня были разбитые коленки и вечно грязная одежда от того, что я таскалась с пацанами по гаражам, а у Леночки идеально чистые юбочки и ни одного замечания от учителей. Я пошла на инженерно-строительный факультет, Лена на филфак. Мне иногда кажется, что и волосы я обрезала исключительно для того, чтобы еще сильнее от нее отличаться.

— Чай будешь?

— Лучше кофе.

— У меня только растворимый, — сестра потянулась к верхней полке, шелковый халат сполз набок, обнажив круглое плечо, — и, кстати, кофе на ночь пить вредно.

— Жить вообще вредно, — буркнула я.

Лена поджала губы, но все же налила мне кофе в большую белую кружку и придвинула плетеную корзинку с печеньем, явно сделанным собственноручно.

Видимо, у нее опять кто-то появился, потому что для себя сестра никогда не пекла — берегла фигуру. Мужчины в её жизни были практически всегда, вот только замуж почему-то не звали. По-моему, тот факт, что на мне, в отличие от сестры, кто-то захотел жениться, очень сильно оскорбил мою маму и подорвал её веру в справедливое устройство мира.

— Так что случилось? — Лена налила себе чаю и села рядом со мной, красиво откинув назад волну светлых кудрей. — Саша выгнал из дома?

— Я сама ушла.

— Ты нормальная вообще?

— Не уверена.

— А что он сделал? Изменил тебе? Так тут ничего такого нет, Лер. Мужики вообще иначе устроены, они по природе полигамны. Для них это просто как пар спустить — ничего серьезного.

— Он считает, что я ему изменяю.

— Ты?!

— Ну да. Но я просто… дружу с одним человеком. Ничего большего между нами нет.

— Господи, Лерка, ты двинутая, — тяжело вздохнула сестра, — у тебя такой муж сказочный, а ты его зачем-то на ревность провоцируешь. А может, он просто повод искал?

— Какой еще повод?

— Ну чтоб расстаться с тобой.

— Глупостей не говори, — огрызнулась я.

Ленка внимательно на меня посмотрела, потом аккуратно коснулась пальцами моего нахмуренного лба.

— У тебя тут такие морщины глубокие, надо с ними что-то делать. Ботокс или фейс-фитнесс хотя бы. Да и за бровями не мешало бы поухаживать, давно в салоне была? Тебе ведь уже не восемнадцать, надо как-то следить за собой.

— Зачем мне за собой следить? Я себя ни в чем не подозреваю, — проворчала я.

— Вот ты все смеешься, — укоризненно заметила Лена, — а потом плакать будешь, когда одна останешься. Сегодня, так и быть, ночуй у меня, а завтра дуй к Саше — мириться. Маме я ничего не скажу.

Я заскрипела зубами. Завтра же перееду в гостиницу. Вот еще я от младшей сестры нравоучений не выслушивала.

Внезапно зазвонил мой телефон, я сбросила звонок и отправила Нику короткое «иду».

— Ты куда?

— Знакомый приехал, постою с ним внизу — пообщаюсь немного.

У Лены был очень красноречивый взгляд, но она только вздохнула, глянула в окно и сухо сказала:

— Надень мой пуховик, там холодно. И ключи возьми, я спать пойду.

Мне почему-то было неловко смотреть на Ника. Казалось, что та легкость, с которой мы днем перекидывались сообщениями, осталась где-то в прошлой жизни.

Он был растерянный и непривычно серьезный, и это тоже напрягало. Я хотела легкой болтовни, которая помогла бы мне немного разгрузить голову и забыть о том, что я ушла от мужа, а по факту выходил еще один серьезный разговор. Многовато для одной вконец заебавшейся женщины!