Книга Королевство плоти и огня, страница 165 – Дженнифер Ли Арментроут

– Но я все равно буду тебе шептать. – Губы Кастила коснулись заживающего укуса. – Только очень неприличные вещи.

– Заткнись, – сказала я.

Он рассмеялся и обхватил меня покрепче. Я заметила, как Киеран перевел взгляд с меня на Кастила, и почувствовала, как тот за моей спиной кивнул. Киеран выехал вперед и удалился так далеко, что я едва различала его с лошадью. Я напряглась, зная, что он поступил так лишь затем, чтобы оставить нас вдвоем.

Пару минут мы ехали молча. Потом Кастил сказал:

– Ты не виновата в том, что случилось ночью. Это из-за тумана. Он каким-то образом запустил то, что явилось за тобой. Мне не следовало на тебя кричать. Я прошу прощения.

Искренность его тона удивила меня. Я повернула к нему голову.

– Не думаю, что ты на меня кричал. Просто ты был…

– Что?

– Просто ты был напуган.

– Я не был напуган. Я был в ужасе, – признался Кастил. – Когда мы обнаружили, что ты ушла, мы поняли, как трудно будет выследить тебя в тумане. Не знаю, как нам удалось найти тебя так быстро, но хвала богам, что удалось. Проклятье. – Он издал сухой смешок. – Может, и правда боги приложили руку к тому, что мы тебя нашли.

– Ты в самом деле думаешь, что я видела Эйос?

– Честно? – Его дыхание коснулось моей щеки. – Мы все почувствовали землетрясение, а Никтос показал нам свое одобрение. Похоже, ты им нравишься, принцесса.

Я пожевала нижнюю губу.

– Я знаю, ты не думаешь, что мой сон был реальным…

– Я этого не сказал. На тебя подействовал туман, но это не значит, что увиденное и услышанное не было настоящими воспоминаниями. Это могло быть настоящим и могло быть туманом. И тем и другим. В любом случае в том, что случилось ночью, нет твоей вины.

– Но ни ты, ни Киеран не подходили к краю обрыва.

– Это не значит, что туман на нас не подействовал.

– А он подействовал?

Помолчав, Кастил ответил:

– Мне приснился странный сон.

– Какой?

На этот раз он молчал дольше.

– Мне приснилось, что ты… ты была в той клетке, где держали меня.

– О!

У меня внутри все сжалось.

– И я… я не мог тебя освободить.

Он поерзал за моей спиной, словно ему было неудобно сидеть, и мне вдруг захотелось оказаться с ним лицом к лицу.

Сердце в груди защемило.

– Этого не случится.

– Знаю, но туман все равно выудил мой страх. – Он сжал мой бок. – И убедил в обратном. Вот почему я проснулся, задыхаясь. И, не веря своим глазам, обнаружил, что тебя нет.

Меня сильно встревожило то, что туман наслал на него такой сон.

– Примерно в то же время проснулся и Киеран, его преследовали собственные призраки. Думаю, туман завладел во сне нами обоими, поэтому мы не почувствовали, что ты проснулась и ушла.

И поэтому же ни один из них не знал, что перед этим мы все трое сплелись во сне?

– В действии тумана не было ничего личного, и ты не виновата в своей восприимчивости. Мне следовало быть начеку. Следовало ожидать чего-то подобного.

– Похоже, ты был слишком занят.

– Это не оправдание. Мне следовало лучше контролировать ситуацию.

Я опять оглянулась на него – он стиснул челюсти.

– Если не применять принуждение, ты не можешь контролировать все.

– Кто такое говорит?

– Я говорю.

Кастил ухмыльнулся.

– Что ж, в этом ты права. Я не могу контролировать тебя. Если бы мог, наверное, жизнь была бы легче, но, если честно, я даже пробовать не хочу. Ты делаешь жизнь такой… интригующей.

Ох уж это его словечко! Скривив губы, я отвернулась обратно.

– Принцесса?

– Что?

– Я видел ее. Эту слабую усмешку. – Он наклонился, опустив подбородок к моей шее. – Почему ты по-прежнему прячешь от меня свои улыбки?

Его грудь поднялась в глубоком вдохе, и он выпрямился.

– У тебя такая прекрасная улыбка. И твой смех. И ты… ты так редко смеешься, но когда ты это делаешь…

Я закрыла глаза.

– Когда ты смеешься, словно бы наконец рассеивается этот проклятый туман. Словно первые лучи солнца пробиваются сквозь тучи после сильной бури, – сказал он без тени смущения. – Твой смех так же прекрасен, как твоя улыбка. Помнишь, я говорил, что он показался мне знакомым? Я не лгал.

Я прерывисто выдохнула и открыла глаза. Золотая листва блестела еще ярче.

– Я… я не знала, что по-прежнему могу улыбаться и смеяться, и даже не знаю, делала ли я это до тебя. Герцог уверял, что Деве такое не подобает.

– Я хочу убить его еще раз.

– Я тоже.

Мы проехали еще немного. Киеран все так же был далеко впереди, я его почти не видела. Я подумала о том, что видела прошлой ночью. О том, что на самом деле вспомнила.

– Помнишь, я рассказывала про тот жуткий стишок из моего сна?

– Вряд ли такое можно забыть, – сухо ответил он.

– Его читал мне отец.

Кастил замер за моей спиной.

– Что ты сказала?

– Кроме последней части про то, как цветок срывают и он кровоточит. Я по-прежнему не знаю, кто это говорил. Это мог быть герцог или какая-то извращенная часть меня – не знаю. Отец произносил начало – про миленький цветочек. Я об этом забыла. Бывало, он называл меня так. Как я могла забыть?

Кастил прижал меня крепче.

– Не знаю, но плохое часто запоминается лучше, чем хорошее.

Разве это не правда?

– Тебе снился отец?

– Да. Я вспомнила, как нашла его той ночью. По крайней мере, я так думаю. – Я сдвинула брови. – Нет, я уверена, что так и было. Я его искала. И тогда меня нашла мама. Он называл ее Корой.

Это я тоже забыла.

– А у нее было другое имя?

– Ее звали Коралена.

– Красивое имя. А как звали твоего отца?

– Ты разве не знаешь?

– Нет. Поначалу я знал лишь то, что тебя зовут Пенеллаф, и только уйму времени спустя обнаружил, что у тебя есть брат. Вот тогда я узнал твою фамилию. Честно говоря, я не интересовался твоими родителями. Не думал, что это нужно.

– Если бы ты даже интересовался, вряд ли сведения о них навели бы тебя на мысль, что я… наполовину атлантианка.

По-прежнему странно это говорить.

– Его звали Леопольд, но мама называла его Лео или… или Лев.