Книга Новенький, страница 62 – Инна Инфинити

Звонят и родители. Маме я шлю заранее заготовленную в фотошопе фотографию меня, Ульяны и Лили на фоне Исаакия. Ну мало ли, вдруг она все еще не верит, что я с девочками.

Эрмитаж огромен, его не обойти и за неделю. Проблуждав по залам часа четыре и дойдя до императорского трона, мы начинаем искать выход. Нам надо вернуться в гостиницу и переодеться для ужина в ресторане.

Дима забронировал столик в уютном месте на Невском проспекте. В Москве мы тоже часто куда-нибудь ходили после школы, но именно этот ужин и в этом ресторане создают особую романтическую атмосферу свидания.

— Дима, ты подарил мне лучший день рождения в моей жизни, — накрываю своей ладонью его.

— А ты подарила мне лучшие три с половиной месяца в моей жизни.

Три с половиной месяца… Столько мы с Димой вместе. Не много, на самом деле. Но у меня такое ощущение, что мы с Соболевым знаем друг друга всю жизнь. Если и существуют в мире родственные души, то моя — это Дима.

После ресторана мы еще немного гуляем, любуясь белыми ночами, и возвращаемся в отель. Наедине мы не можем оторваться друг от друга. Дима не просто целует меня, а выпивает до дна. Из-за бессонной ночи мы нещадно просыпаем нашу утреннюю экскурсию с гидом по питерским крышам.

И тогда Дима не придумывает ничего лучше, чем самим пробраться на крышу одного из зданий в центре и следовать по соседним, любуясь Питером на высоте птичьего полета.

— Дима, ты так умело перепрыгиваешь с крыши на крышу, как будто знаешь, куда идти.

— Три года назад мы с моим старшим братом ездили на несколько дней в Питер и сами гуляли по крышам. Я сейчас веду тебя тем маршрутом.

Я завороженно смотрю на Диму. Он впервые что-то рассказал мне о своем брате, который, по словам мамы, сейчас находится под следствием. Дима вообще ничего не говорит о своей семье. От него я знаю только, что у него умер папа. Все остальное мне известно от мамы. Мне, безусловно, не важно из какой Дима семьи, кто его мать, но хотелось бы узнать о нем больше. И, в первую очередь, узнать от самого Димы, а не от третьих лиц. Но я не хочу лезть с неудобными вопросами. Чтобы отвлечься, достаю из сумочки телефон и делаю с Димой селфи на фоне речного канала.

С крыш нас прогоняет дождь. Мы идем греться в уютную кофейню, а когда ливень заканчивается, отправляемся гулять по улочкам центра. Мне неприятно думать, что завтра в обед у нас поезд обратно. Хочется остановить время и остаться с Димой в этом моменте.

Надо думать, как нам быть дальше. Прятаться и скрываться от мамы я больше не хочу. Папа мои отношения с Димой одобряет, возможно, с его поддержкой мне удастся противостоять родительнице. Все сложно, и эти мысли портят мне настроение, поэтому я отгоняю их подальше.

На следующий день с большой тоской и разочарованием мы выселяемся из гостиницы и едем на вокзал. Четыре часа до Москвы пролетают ужасно быстро.

— Когда мы снова увидимся? — с надеждой спрашиваю Диму, когда выходим на перрон.

Он притягивает меня к себе за талию и крепко целует.

— В любой день, когда ты сможешь.

— Теперь мама за мной меньше следит. Может, завтра?

— Давай завтра.

— А ты позвонишь мне сегодня перед сном?

— Конечно.

Дима катит мой и свой чемоданы к выходу из вокзала.

— На чем ты поедешь домой? — спрашиваю Диму.

— Мне надо к заказчику. Тебе взять такси?

— Не надо, меня сейчас папа встретит.

Дима застывает на месте, как вкопанный.

— Ты не говорила, что тебя будут встречать родители.

— Папа написал мне сегодня утром, что хочет меня встретить. Он знает про нас. Он же отмазал меня перед мамой, ну я тебе рассказывала.

Дима по-прежнему не шевелится, и тут я за его спиной замечаю отца.

— Пап! — кричу и поднимаю вверх руку.

Отец машет мне в ответ и ускоряет шаг.

— Привет, Сонечка, — папа добродушно приобнимает меня за плечи.

— Привет. Пап, познакомься, это Дима. Дима, это мой папа Георгий Сергеевич.

Отец смотрит на Диму и моментально меняется в лице.

— Здравствуйте, Георгий Сергеевич, — Дима протягивает ему руку. — Рад познакомиться с вами лично.

Отец отвечает на рукопожатие, будто на автомате, и не произносит ни звука.

Происходит что-то странное…

— Ну что, пойдемте? — решаю прервать неловкую паузу.

Господи, что не так??? Мама что-то налила отцу в уши, пока меня не было???

Папа тут же отмирает. Спохватывается, берет ручку моего чемодана и катит его к привокзальной парковке. Мы с Димой идем чуть позади него. Соболев молчит, сцепив челюсть. Я же перевожу взгляд с его лица на спину отца и обратно, ничего не понимая.

Интуиция подсказывает, что знакомство не задалось, и мое сердечко больно сжимается в неприятном предчувствии.

— Соня, садись в машину, — в голосе отца слышатся слегка приказные нотки.

Он снимает автомобиль с сигнализации, и я, сказав Диме лишь «Пока», залезаю на заднее сиденье.

Папа поворачивается к Диме и что-то ему говорит. Дима отвечает. Потом снова говорит папа, потом снова отвечает Дима.

Господи, надеюсь, отец не устроил ему «мужской разговор» с вопросами из серии «Какие у тебя намерения по отношению к моей дочери?»!??

Они разговаривают долго. Ну или мне так кажется, потому что время тянется мучительно медленно. Я не выдерживаю и слегка приспускаю окно, но из-за уличного шума не слышу папу и Диму. Они оба спокойны, повышенных тонов точно нет.

Вот отец наконец-то протягивает Диме руку. Соболев жмет ее и, бросив в меня последний взгляд, берет свой чемодан и устремляется в сторону тротуара. Папа засовывает мой чемодан в багажник, садится за руль и трогается с места.

— О чем вы говорили? — сходу налетаю на отца.

Но он не считает нужным отвечать. Папа сосредоточен на дороге, даже не включает радио. Я всматриваюсь в его профиль, пытаясь прочитать что-то по лицу. Безрезультатно.

Мы так и доезжаем до дома в тишине, прерываемой лишь моим нетерпеливым ерзаньем. В квартире никого нет, Настя в садике, а мама на работе. Кстати, странно, что папа не в суде.

— Соня, зайди ко мне, как освободишься, — где-то через час отец заглядывает в мою комнату, когда я разбираю вещи.

Естественно, я тут же бросаю это занятие и иду в папин импровизированный кабинет. Сажусь напротив его стола и чувствую, как по позвоночнику ползет липкий страх.

— Сонечка, — начинает папа очень мягко и смотрит мне в глаза. — Твои отношения с этим мальчиком должны быть прекращены.

Девочки, помогите добить до тысячи звездочек, чтобы я уже могла отметить красивую цифру)))