Книга Малыш от генерального, страница 42 – Мария Коваленко

Но на то, чтобы найти Карину Георгиевну Чацкую в Инстаграме, понадобилась одна минута. На то, чтобы открыть последние фотографии в «истории», которые красавица позволяла видеть всем желающим, ушла секунда.

А дальше я уже ничего не захотела.

Взгляд заскользил по экрану, и внутри будто что-то оборвалось.

Знакомый разворот плеч. Любимые смеющиеся глаза. Пальцы на обнаженных женских плечах. Самые красивые в мире губы, тянущиеся к другим губам. Сильные руки, обнимающие идеальное женское тело.

Кадр как с обложки модного журнала. Совершенная она. Мужественный он. Люди вокруг. Солнце. Море. Никто ни от кого не прячется. Не держит в четырех стенах, чтобы скрыть связь от других.

Моя мечта, которая так и осталась глупой фантазией.

Но почему?..

Шум в ушах не стихал. Из-за него я не слышала стука капель дождя в стекло, уже привычных длинных телефонных гудков. Не слышала стука в дверь, и как в мою квартиру вошел Бадоев.

Как всегда хмурый и молчаливый, он ни о чем не стал расспрашивать. Вместо разговоров впустил в гостиную какого-то мужчину в белом халате. Помог измерить мне давление и пульс. Оставил возле сумочки лекарства и, сунув в руку чашку чая, исчез.

Совсем как добрый хозяин, заботящийся о милой домашней зверушке. Дышит, не сдохла, пусть живет дальше.

Только ни дышать, ни жить почему-то не хотелось. Важнее кислорода нужен был ответ на вопрос: «Почему?» Хоть что-то! Хотя бы слово от того, кому верила и кого любила.

Мне бы одну минуту наедине. Посмотреть в глаза. Почувствовать, как бьется сердце. Последний раз прижаться к груди...

Но телефон молчал. Рядом на полу лежал приказ об увольнении. А на страничке одной счастливой красивой женщины в Инстаграме появлялись все новые и новые фото.

Похоже, Роберт все же был прав три с половиной года назад. С хорошими добрыми девочками можно жить долго и счастливо. Они удобны, не треплют нервы, не опустошают банковские счета. Но ни доброта, ни удобство не стоят того, чтобы строить общие планы на жизнь.

Тогда мне было больно от этой правды. В тот раз хватило мужества собрать вещи и уйти до того, как надоем.

Сейчас же меня хладнокровно выставили за дверь.

По-прежнему не верилось. Не бывает после нежности и заботы такого равнодушия. Мозг отчаянно искал причину, оправдание, пытался вспомнить, кто еще может что-то знать.

А по щекам, как по оконному стеклу, бежали слезы.

Пока первые – одинокие слезинки. Но изнутри, прямо от сердца, уже поднималась огромная соленая волна.

Конец.