Онлайн книга «Нарушая все запреты»
Страшно хотеть такого, но вот сейчас Полина хочет. Следит, как Гаврилу снова отвлекают. Как-то неожиданно. К тарзанке подходит мужчина в длиной черной рясе. Понятно, что это местный поп. Но он такой молодой… Старше Гаврилы, конечно. Но высокий, статный… Окликает, Гаврила поворачивается. Грозит, чтобы без него не прыгали, а потом отходит к мужчине. Батюшка протягивает руку, Гаврила вкладывает свою. Пожимают, улыбаясь. Они даже щеками прижимаются… Это, наверное, свидетельствует о большой близости, Полину даже мурашит. У нее абсолютный ноль знаний и опыта в духовных делах. Она бы к батюшке не рискнула прикоснуться из-за какого-то суеверного страха оскорбить. А Гаврила… Совсем другой. Они говорят о чем-то, продолжая улыбаться. Несколько раз Полина ловит взгляды на себе. Гаврилов – теплый. Батюшки – мимоходом скользящий. Хочется и на свои плечи что-то набросить, но опять же из суеверного страха оскорбить, спровоцированного незнанием, она сдерживается. Признается себе же – не прочь была бы подслушать, но не судьба… – А есть еще? – отвлекается, когда Полинка, дожевав, начинает ерзать… Куда в неё столько влезает – загадка. Но Полине льстит, что получилось вкусно. Дети дочиста всё смели. И ягоды, которые Гаврила сбегал-купил, тоже. После речки пойдут домой. Мангал разожгут. Пожарят мясо и картошку запекут. Это они уже обсудили. Полина достала один из последних оставшихся пирожков, вручила малышке, чтобы самой дальше облизать чуть липкие пальцы… Очередное впечатление в бесконечную копилку нового. Грязный пляж. Чумазые дети. Пахнущая тиной слишком теплая вода… И счастье. Вскинув на пригорок новый взгляд, Полина чуть покраснела. И Гаврила, и батюшка снова на неё смотрели. На сей раз внимательно оба. Оба же с улыбкой. Незнакомый ей мужчина легко кивнул, не давая усомниться – ей, сказал что-то Гавриле… Губы того задрожали. Один направился обратно к дороге, с которой сошел на ведшую к речке тропу. Гаврила – с холма вниз. Полина следила за его приближением, замирая. Каждый раз заново влюблялась в манеру его движений. Когда совсем рядом оказался – окончательно залюбовалась блестящими глазами и светлым-светлым лицом. – Идем плавать. Гаврила обратился, протягивая руку. Пока Полина обдумывала, скосил взгляд на малявку. – Я пойду… Которая оказалась посмелее. Тут же начала полотенце стягивать и пытаться запихнуть в рот недоеденный кусок разом. – Ты мне за пацанами следи, хорошо? Чтобы без меня не прыгали. Доверяю тебе… Полина понятия не имела откуда это в Гавриле, но он не просто любит детей. Он ихпонимает. Маленькая Полина совсем не обижается. Наоборот – грудь расправляет. У нее впереди ответственное задание. Это интереснее, чем плавать. Она готова отпустить Полину. И Полина тоже, кажется, готова… Вкладывает в ладонь Гаврилы свои пальцы. Встает рывком, когда он дергает… Тянет в сторону воды, не давая возможности передумать. Чуть медленней, когда они уже стоят по колено… – Ты с батюшкой близко знаком? – реагируя на ее вопрос, Гаврила снова улыбается и смотрит лукаво. Прижимает Полину к себе, в щеку целует… С берега доносится счастливый визг. Такой же, как когда пацаны прыгали. Маленькая Полинка будто чувствует, что у взрослой схожие ощущения. Тоже счастьем изнутри взрывает. – Тоже в детстве дружили. Полине сложно поверить, что даже у людей в рясе когда-то было детство, но она кивает. – О чем говорили? – спрашивает чуть нагло. Гаврила опять улыбкой реагирует. Тянет глубже, до ямки… Детям сюда нельзя, а им – да. Ноги теряют почву, вода укутывает до шеи. Гаврила опять к себе прижимает, одной рукой держась на плаву, второй забрасывая на себя Полины ноги. Она снова чувствует возбуждение. Но при детях – ничего неприличного. Разве что чуть потереться друг о друга под водой. Поцеловаться, дальше от берега отплывая, когда у Гаврилы освобождаются обе руки, а Полина обвивает его шею… – Хочу тебя… Парень признается, ныряя взглядом в Полины глаза. Она сглатывает. Тоже хочет, конечно же. – Как хочешь? Она провоцирует, радуясь искрам, которые тут же бьют из любимых глаз. Как только не хочет… И все получит, конечно. Только наедине останутся… Она тянется к уху парня, шепчет всякое, обещая… Отрывается, в щеку целует нежно… Ластится… – Так о чем говорили? – повторяет вопрос, пользуясь тем, что у Гаврилы, должно быть, меньше трезвости в уме сейчас. Может правду скажет… – О тебе, – и он действительно отвечает, скользя уже по ее щеке носом. – Тебя в церковь приглашали зайти тоже. Это странное предложение – мурашит. Будто важное очень… А если для Гаврилы важно – она согласна. – Когда скажешь… Полина обещает, становясь причиной новой улыбки. Они еще немного целуются здесь, на глубине, за камышами, на расстоянии от детских глаз. Потом же возвращаются с порозовевшими щеками и энтузиазмом, который надо выплескивать допустимыми в обществе детей способами. Поэтому Полина берется плести девочкам красивые косички. Гаврила снова к тарзанке. И невозможно разобраться, им уже сейчас невероятно хорошо или вечером будет еще лучше. Хотя зачем разбираться? Посмотрят… * * * Деревенские дети провели с Гаврилой и Полиной весь день. После возвращения с озера Гаврила организовал им нехитрый душ, потянув из колодца шланг. Вода была холодной, напор сильным, но стоявший визг не давал усомниться – никто не в обиде. Солнце жгло нещадно. Но никак не влияло на детский аппетит. Обещанное мясо с овощами они опять уминали так, будто не ели неделю. Полине даже легче стало. Она окончательно убедилась, что дело не в голодной сельской жизни. Они просто так ведут себя, когда вкусно. Как коты, которым и лопнуть не страшно, лишь бы удовольствие в моменте. Как ей самой хотелось бы жить. После обеда Гаврила взялся косить траву во дворе. Полине нравилось и так – двор не казался заброшенным, но чуть более диким чем те, в которых постоянно живут. Но стоило Гавриле начать – обрадовалась, что не успела возразить. Он внимательный и послушный. Не воспринял укол тёти Розы в штыки. Не пошел на глупый принцип. Нужно покосить – он косит. Серп в детские руки парень не давал. Только следить разрешал. Старшим было интересно. Поле тоже. Потому что… Господи… Как же красиво. |