Онлайн книга «Мой худший друг»
|
– Все нормально. Смотрю сквозь Катю и немного резковато выхватываю из ее рук плечики. – Просто прекрасно, – натягиваю на лицо улыбку и стаскиваю толстовку. – Оно и видно, прости меня. Я была не права, не стоило всего этого говорить. Я немного помечтала и обрадовалась, если вы с Тимом… – Нет никаких нас с Тимом, – повысив голос, обхожу Катюху стороной и не с первого раза расстегиваю пуговку на джинсах. – Хорошо, – она кивает и снова оказывается передо мной. – Мир? – Я с тобой не ругалась. – Ты надулась. – Я не дулась. Кать, блин, – снимаю джинсы и просовываю руку в колготину, – просто давай раз и навсегда закроем эту тему. – Договорились. Я могила, – она так по-доброму улыбается, обхватывая мои плечи ладошками, что я просто не могу больше на нее не то что злиться, улыбка на лице сама собой прорисовывается. Все же Токман – чудесный человек. Мне бы ее позитив и вот эту легкость… – Ты сейчас на допы? – Ага. Музыкальная литература. – Серьезно? – она хрюкает от смеха. – Прости, но промолчать я не смогу. Мой братец тоже идет, получается? Он же там на второй минуте уснет. – Нет, он попросил сказать, что приболел. – Халявит, короче. Кстати, пошли вечером на коньках кататься? – Давай, – завязываю галстук-бант и, подтянув гольфы, забираю со стола нотную тетрадь. – Тогда я тебя жду. – У тебя сегодня нет занятий? Катька заваливается на кровать, закидывая ногу на ногу, и морщит нос. – Есть, но мне лень. В принципе, я подумала и решила, что и так прекрасно говорю по-французски. В бутиках меня понимают. Так что от одного ма-а-а-ленького выходного ничего не случится. – Ясно, – поправляю волосы и, накинув пальто, уверенно шагаю во второй корпус. Уже на подходе к кабинету понимаю, что оставила телефон в джинсах. Ладно, возвращаться за ним уже нет времени. Занимаю свое место. Снова зачем-то трогаю волосы, хотя лежат они и так идеально. Алия Германовна заходит в класс через минуту после меня. Она в строгом черном костюме и с, как всегда, идеально прямой спиной. – Арина, почему ты одна? Отсутствие Тима, который сюда отродясь не ходил, она все же замечает. Видимо, весь педсостав уже оповестили о милом «тандеме». – Он чем-то отравился, – выпаливаю первое, что приходит в голову. – Ясно, – делает пометку в своем блокноте. Бросаю взгляд на окно и на какое-то время выпадаю из реальности. Мне никак не дают покоя его слова. И ведь ничего сверхъестественного он не сказал. Если бы на моем месте оказалась Катя, то гордо бы заявила, что каждая буковка из сказанного – правда. Я же красивая? Красивая… Поворачиваю голову к доске, и на первых порах даже приходится напрячь слух, чтобы сообразить, о чем вообще говорит преподаватель. – Бах написал более ста пятидесяти хоральных прелюдий, большинство из которых заключено в четырех сборниках. Особое место среди них занимает «Органная книжечка»… Ста пятидесяти… Записываю в тетрадь, а потом зачем-то делаю пометку на полях в виде сердечка. Жуть, зачеркиваю свою наскальную живопись и, прикусив колпачок ручки, возвращаю внимание к рассказу преподавателя. Хотя мозг совершенно отказывается воспринимать человеческую речь. Я полностью провалилась в свои мысли и никак не могу из них выпутаться. В голове, кажется, один Азарин и его выходки… Час проходит мгновенно. И, честно говоря, я очень хочу поскорее оказаться рядом с болтливой Катей, с которой у меня не будет времени размусоливать поступки Тима. – Арина, – Алия Германовна притормаживает меня у двери, – отнеси, пожалуйста, ноты в актовый зал. Там открыто. Положи в верхний ящик стола за сценой. Завтра с раннего утра прогон программы к Восьмому марта. Кстати, может, ты тоже хочешь принять участие? – Я об этом даже не думала. – Подумай. Алия улыбается и прямо при мне снимает туфли. Ставит их под стол и вытаскивает из шкафа высокие сапоги на тонком каблуке. – Я уже опаздываю, – вжикает змейкой на голенище. – Идем сегодня с мужем в оперу. – Хорошего вам вечера, – улыбаюсь и плетусь на первый этаж, прижимая к груди папку с нотами. Актовый зал здесь огромный, поэтому находится в дальнем крыле, в принципе, почти весь его и занимает. Дверь мне поддается сразу, она действительно открыта. Пересекаю зал в проходе между кресел и, заглянув за штору, напарываюсь взглядом на стол. Засовываю папку в ящик, и, как только я это делаю, свет гаснет. Вздрагиваю, в ужасе осматривая повисшую надо мной темноту. – Кто здесь? – отодвигаю занавес и выглядываю в зал. Тишина. Кажется, я действительно тут одна. Обшариваю карманы в поисках телефона, который я забыла в комнате. Формирующийся в груди страх начинает медленно разрастаться. Не сказать, что я до ужаса боюсь темноты, но есть в ней что-то пугающее. По крайней мере, богатое воображение и сборник просмотренных за жизнь ужастиков никто не отменял. Рысью бегу к двери. Один плюс, что в окна падает свет расставленных по периметру здания фонарей, мало-мальски освещая зал. Дергаю ручку двери и вздрагиваю от понимания, что она закрыта. Это какой-то прикол, совпадение? Может, это очередная проделка Тима? – Азарин, если ты где-то тут, я тебя убью, – говорю громко и вслушиваюсь в тишину. За дверью, кстати, тоже тихо. – Ты здесь? Честно говоря, теперь мой вопрос звучит с надеждой. Плевать, что он задумал, но, если он тут, в мою голову не будут лезть мысли о том, что вон там, на полу, скользнула какая-то странная тень. А за сценой что-то словно щелкнуло или даже повыло. – Тим… Если это месть, то я извиняюсь. Правда… Снова тишина. Еще раз дергаю ручку, но она по-прежнему не поддается. Паника становится почти осязаемой. Ударяю кулаком по деревяшке, еще и еще. Но меня не слышат. Хотя это неудивительно, актовый достаточно далеко от классов, в которых и так почти никого нет. Вечер. Тут же должны быть камеры? Нет? Осматриваю потолок на наличие красных лампочек, которые в фильмах обычно выдают эти самые камеры, но потом понимаю, что у нас в доме система видеонаблюдения без всяких лампочек. Поэтому вряд ли в школе, где шестизначный ценник за месячное обучение, будет вмонтирована какая-то дешевка. Где-то в глубине зала что-то тихонечко хлопает, или мне просто чудится, но сейчас я в таком состоянии, что любое дуновение ветра будет воспринято за вылезающих из адского котла демонов. |