Онлайн книга «Вожак»
|
Я хочу надавать ей по рукам, потому что она каждую свободную минуту проверяет на месте ли бриллиантовые серьги, которые мы подобрали ей из…моей коллекции. Для себя я выбрала бриллиантовое колье, которое опоясывает шею и стелется по плечам и груди, компенсируя глубину моего декольте. Это колье…Марат подарил мне его на четвёртую годовщину свадьбы. Он всегда был исправен в этом вопросе. Я швырнула вещицу ему в лицо, а он за это…отымел меня на своем рабочем столе. Голую и в колье. Боже. Два раза. Это было…не так давно. Прекрати! Чувствую, как печёт внутри. Прекрати! Сейчас… — Это моя сестра, Тинатин, — говорю Фариде, откашлявшись. — Я о ней говорила. — Да, я помню, — отзывается хозяйка, пристально изучая Тину. Кошусь на сестру и кусаю губу, потому что её подбородок ползёт вверх, а в глазах пляшут первые черти. — Тебя можно поздравит?! — Спрашиваю по-дурацки звонко, чтобы отвлечь на себя внимание. Лицо Фариды загорается, как лампочка. Она опускает руку на свой округлившийся живот и смущённо кивает. Последний раз, когда я видела её, ничего такого не заметила. В последний раз, когда я была в этом доме, устроила пьяный дебош, с которого меня уволок Максут. От вида этого живота моё сердце пронзает боль и зависть. Эмоции настолько неожиданные, что я на секунду теряюсь, боясь, что она прочтёт это в моих глазах. Я хочу спросить… Хочу схватить её за плечи и спросить, будет ли ОН сегодня здесь?! Неизвестность просто убивает меня! Об этом я думала всю последнюю неделю. И когда влезала в это платье тоже! Я хочу осмотреться. Хочу отыскать его в толпе, но я просто знаю, что его тут нет. Чувствую это. Моё сердце ноет от разочарования. Фарида откашливается тоже и говорит, беря мою руку в свою, чем очень трогает: — Сегодня здесь моя бабушка. Она возглавляет фонд вдов и матерей…она узнала о твоей идее…ты же не против? — О…конечно нет, — заверяю её, а сама напрягаюсь. — Тогда пойдём. — Кивает Хозяйка, ведя нас за собой. Через широкую арку в одну из гостиных первого этажа. «Бабушка» Фариды, старая ворчливая старуха, поэтому я готовлюсь к худшему. Она вдова со стажем длиной во всю мою жизнь. Очень богатая вдова. Это для дела, Мира, напоминаю себе. Для дела! Ты справишься. Ох, ладно… Закутанная в чёрное сгорбленная фигура ожидает у камина в мягком королевском кресле. Не думаю, что ей есть дело до почившего мужа. Просто ей нравится вносить в любую обстановку нотку своего подавляющего присутствия. — А, Джафарова! — Дребезжит она, осматривая меня с головы до ног бесцветными цепкими глазами. Мои внутренности скручивает от этого обращения, и я прекрасно знаю, что судьба не была столь услужлива, чтобы наградить её старческим слабоумием. — А это кто с тобой? — Переключается она на Тину. — Тина. — Спокойно представляется сестра. Фарида становится за креслом и ободряюще нам улыбается. — Это твоя мать сбежала с каким-то альфонсом? — Спрашивает бестактная старуха, задирая крючковатый нос, как ищейка. — С учителем английского языка. — Вкрадчиво поправляет сестра. — Ничего не скажешь, хороша родня, — шваркает та. Делаю глубокий медитационный вдох, слыша сопение Тины справа. Мои ладони начинают потеть. Я могла творить всё, что угодно, но сейчас я очень боюсь выставить себя дурой на глазах у этой старой сушёной карги. Потому что об этом узнает весь город. В этом мире репутация — всё. Если я оплошаю, меня не примут больше нигде и никогда! — Сядьте! — Снисходит наша собеседница, ткнув своей тростью на маленький диван напротив. От камина идёт слишком навязчивое тепло. Слишком навязчивое для тех, кто не разменял десятый десяток. — Ведьма. — Шикает Тина мне на ухо. Опускаемся на диван синхронно. Я складываю руки на коленях, скрестив лодыжки. Тина демонстративно закидывает ногу на ногу. Старуха изучает нас так, будто у неё в запасе всё время мира. Цокает языком, в ответ на собственные мысли, переключаясь с меня на Тину, и с Тины на меня. Я хочу скорее покинуть это место, но эту чашу нам придётся испить до дна. — Ну, и? — Выгибает старая ведьма брови. — Хотите, чтобы я дала вам денег? Если я дам, все дадут. — Без особой гордости констатирует она. Смочив слюной пересохшее горло, говорю уклончиво: — Мы не знаем…с какой столкнёмся потребностью…пока не знаем. Но, даже сейчас требуются большие вложения… — чёрт! Не мямли! Соберись! Она сверлит меня глазами! Слишком умными для её возраста. Я никогда не вела переговоры. Я не знаю, как себя вести. — Ремонт здания и…и персонал. — Продолжаю, теряя уверенность. — Мы решили, что в персонал будем набирать только женщин. В наш центр мужчинам вообще вход будет запрещён… Издевательский смешок лишает меня концентрации. Облизнув губы, перевожу глаза на обидчика и тут же теряю нить своих мыслей. Потому что… В арочном проёме стоит…мой любимый муж…в окружении группы мужчин… А издевательский смешок принадлежит Аиду, который стоит, положив руки в карманы брюк, и внимательно слушает. Я…тону в полуночных глазах его брата. Три месяца… Три! На НЁМ чёрный костюм и бабочка. И эта борода, которая делает его таким притягательно близким незнакомцем. Мечусь по его телу глазами, сжимая пальцы до боли. Марат… Моё сердце сходит с ума. Вся тянусь к нему. Не осознанно. Забываю обо всём. О старой ведьме, о цели, о Тине… Привстаю, собираясь… Какого чёрта? Что я делаю?! Взгляд Марата становится пугающим. Едва заметно он отрицательно качает головой. Во всей его позе, в его тяжёлом взгляде и напрягшихся скулах читаю жёсткий приказ: «На место, Мира. Сидеть.». И я покорно опускаюсь, замечая в его глазах странный блеск. Подобие облегчения. Быстро отворачиваюсь, пытаясь собрать свои мысли, и прижимаю руку к горлу. Смотрю на старуху исподлобья. Её посверкивают и хищно горят. Она с восторгом смотрит то на меня, то на арочный проём, и громко замечает: — У тебя нет образования. Как ты собралась провернуть всё это? Я теряюсь. Мои щёки горят. Пылают. |