Книга Поцеловать первого встречного, страница 54 – Ирина Муравская

— А куда сама хочешь дальше?

— Спроси что попроще. Порой кажется, что я овощ, который ни к чему не стремится. Лежит в углу, выпавший из мешка, и спокойненько себе гниёт.

— Как метафорично.

— Символично. Думаю, может учёбу возобновить. Хотя бы заочно… Ай, гадёныш, — прихлопываю очередного кровопийца, присосавшегося так, что не заметишь.

— Не дери, — бьют меня по рукам, не давая разодрать набухший волдырь. Хорошо успел присосаться, скотина.

— Я виновата, что чешется?

— Чем больше трогаешь, тем больше будет чесаться.

— Почему тебя не кусают?

— Кусают.

— Значит, мало кусают.

— Ты просто вкусная.

— Или эти уроды на диете и тащатся от пониженного гемоглобина.

Не, реально ппц их тут. Долго не просидишь.

— Так куда податься думаешь? Учиться, в смысле.

— Туда, где что-то умею. На визажиста. Мне это нравится.

— Своя студия, сотрудники в подчинении, а?

Кстати…

— Об этом, если честно, я пока не думала. Вариант интересный, но это уже совсем в далёком будущем. Для начала придётся гонять по всей Москве, прихорашивая невест перед свадьбой.

Снова невесты. Снова свадьбы. Ёлки-палки, это что, слово дня?

— Или местную элиту шоу-бизнеса перед выступлениями.

— И это тоже.

— Будешь всегда за кулисами.

— Ну не всем же скакать на сцене, верно? Кто-то должен прятаться в тени и наводить марафет на вспотевших физиономиях.

— А говоришь, ни к чему не стремишься. Ты более меня замотивирована. Кстати, я говорил, что на следующий месяц поставлены съёмки первого клипа?

Ого. У всех жизнь прям так и бьёт ключом. Сплошные сенсации.

— Это же круто.

— Да, наверное.

— Что, не вставляет?

— Ну как. Интерес есть, но от восторга на потолок не лезу. С другой стороны, если есть возможность — почему бы не попробовать, верно?

— Верно, — вытягиваю босые обкусанные ступни, усаживаясь поудобнее. Ща бы окунуться… — Прикинь, я купальник забыла.

Причём осознала это только-только.

— Купальник забыла, зато пистолет взяла.

Который всё ещё у Михея, кстати. Тот всю дорогу его за пазухой держал, чтоб прохожих не пугать, а теперь снова вертит в руках. Нашёл развлекаловку.

— Ну… я ещё спички прихватила и складной топорик… — оскорблённо оборачиваюсь к ржущему Гере. — Что смешного? Знаешь, как им удобно щепки кромсать?

— Кто-то бы назвал тебя опасной для социума психопаткой.

— Наглейшее преувеличение. Психопаткой я была бы, воткни этот топорик в чью-нибудь кочерыжку.

— А что, инцидентов прежде не было? Я разочарован.

— В твоём понимании я совсем шизанутая, да?

— Кто тебя знает. Ради статистики ты ведь согласна на липовые отношения.

— Ой! Точно. Хорошо, что напомнил, — лезу за телефоном. — Вечно забываю, что сторисы надо лепить.

— Прямо сейчас?

— Ну а чё? — навожу на себя фронталку, нацепляя на лицо рабочую улыбку. — Дарова, гайз. А мы тут комариков кормим на свежем воздухе. Всё как завещали наши предки: костерок, запивок, холестерин и скрипучая гитара. Которой слегка досталось, но которая ещё в строю. Любите бардовскую музычку в исполнении Чешира? Тогда не пропустите лайф-выступление на страничке Нечаева, потому что я сто пудов забуду записать задушевные романсы. Вы меня знаете. Кстати, ля, кто рядышком сидит, — перевожу камеру правее. — Видали кислую мину? Будто не на отдыхе, а в концлагере. Но ничего, родной, — треплю его за щечку. — Я люблю в тебе всё. И твою вечно недовольную моську, и даже запах изо рта.

— Не гони, родная. Это от тебя разит.

Туше.

— Вот как-то так и живём, — приподнимаю очки, чтобы подмигнуть самой себе на экране. — Весело, скажите? Ладно, пошла я дальше в рака превращаться. О, да. Давно хотела спросить: кто знает, где в Москве самые клёвые раковарни? Киньте в директ адреса, буду признательна. Всё, всех чмоки в пупоки. До связи.

— Раковарня? — удивляется Михеев, когда я отключаюсь. Чем хороши рилсы, не надо морочиться потом с редактором и фильтрами.

— Ага. Не, я знаю парочку мест, но пускай покидают. Активность не помешает.

— Что ж раньше не сказала? Давно бы сходили.

— А это так работает? А если скажу, что замуж хочу — тоже пойдём? — капец серая жидкость не в том направлении потекла. Остановите меня кто-нибудь, пока до беды не дошло. И вот как держать такое в тайне?!

— Замуж? — Михеев заметно напрягается.

— Расслабься, — кого я больше успокаиваю? Его или себя? — Я уже говорила, туда я пока не тороплюсь.

Наверное. Надеюсь. Утром, во всяком случае, точно не торопилась.

— Вообще или за меня?

— Хех, — любопытный вопрос, заставляющий призадуматься. — Скорее первое, чем второе. Камон, нам по двадцать, какой нафиг брак? Не, я, конечно, как и все девочки не раз мысленно примеряла белое платье, но чтоб поставить прям цель: во чтобы-то ни стало нацепить колечко на пальчик и поводок на жениха, — такого пунктика никогда не было.

— Знаешь, я почти готов сделать тебе предложение только ради того, чтобы посмотреть на твою реакцию.

Гы, отчаянный малый.

— Лучше не рискуй. А то ещё соглашусь. Из вредности, — ага, ага. Исключительно из-за неё. — Не отвертишься.

— Разбрасываться деньгами — потому что "хочу", лишиться девственности из мести, выйти замуж из вредности. Да. На тебя похоже.

— Пфф, сравнил.

— Зато перевёл стрелки на нужную тему.

О, нет.

— Блин. Ну хорош ж сидели, вот чё ты всё портишь?

— Потому что мы вчера так и не договорили.

— А вариант секса на природе ещё в силе? — хлопающие реснички, милая улыбочка — я сама невинность.

— Уходить от темы, прикрываясь сексом — это так по-взрослому.

— Это приятный обходной путь, — назидательно вскидываю указательный перст. — Лучше трахнемся, чем поругаемся, согласен?

— А кто ругается? Я вообще-то хотел сказать: “спасибо”.

— Эээ…

— Разумеется, твоя самодеятельность меня не устраивает, но за помощь действительно спасибо.

— Оуу… Пожалуйста.

— Я всё верну.

— Опять двадцать пять. Ты путаешь безвозмездную помощь с кредитной рассрочкой. Никто никому ничего не должен, усёк? Если очень хочется отблагодарить, дари цветы и води в кафе, мне будет приятно. Если что, я герберы люблю. Ты мне лучше скажи, этой суммы достаточно? Хотя бы на первое время? Потому что я могу ещё немного подкинуть. Оставила на чёрный… — не договариваю, булькая в зажавшую мне рот ладонь.