Книга Перо Демиурга, Том II, страница 40 – Евгений Астахов

— ♪ 'Cause all of me loves all of you ♪

Аврора кладёт голову мне на плечо, а я вдыхаю запах её волос.

— ♪ All your perfect imperfections ♪

— Я счастлив, кусака, — шепчу ей на ухо.

Коготки впиваются мне в шею, но после небольшой паузы она признаётся:

— Я тоже. Безумно.

В момент короткой передышки меня находит неизвестная тёмная эльфийка в тёмном платье. Она держится высокомерно, но с любопытством смотрит по сторонам.

— Вы кто? — настороженно уточняю, готовясь выхватить оружие.

— В Аскеше этот праздник выглядел бы во сто крат ярче, — знакомый голос звучит из незнакомого рта.

Сегодня даже без эксгибиоционизма?

— Мудрейшая, — склоняю голову.

— Поглотить Тараска и не сойти с ума… Она сильна, — с явно неохотой признаёт Эстрикс. — Из неё вышла бы могучая жрица. Я… одобряю твой выбор, мой болтливый слуга. В честь праздника прими в дар небольшую безделушку для тебя и твоей суженой.

На её ладони пара колец в виде двух рук, сжимающих запястья друг друга. Одна половина кольца выглядит сделанной из олова, вторая — из меди. Однако я сомневаюсь в природе металлов. Завтра нужно будет глянуть на статы. Богиня исчезает так же незаметно, как появилась.

Костяшкин и Хрумыч затеяли армрестлинг. Стол трещит и трескается под их локтями. Тарелки частично падают на траву, но все лишь смеются.

Маджестро берёт небольшой перерыва, пока все обновляют пустые кружки, и подходит ко мне.

— Я очень рад за вас, братишка, — кенку улыбается, склонив голову набок.

— Спасибо, старик, — салютую ему бокалом. — А когда мы погуляем на твоей свадьбе?

Мой вопрос сильно смущает его, и я не развиваю тему. Среди новичков из последнего набора имелось пару кенку женского пола. Хочется верить, что он найдёт с кем-то из них общий язык.

Мы трещим с ним обо всём на свете и ни о чём. Мне давно не хватало возможности провести время в компании этого дружелюбного и открытого малого. Близнецы, конечно, классные, но именно Маджестро, не кривя сердцем, я могу назвать своим лучшим другом в Виашероне.

Хоуп тайком целуется с Гурдаром. По крайней мере, они так думают. Я вижу улыбку на губах своей невесты. Она искренне счастлива за маму.

Я пытаюсь проветрить голову, когда из теней выходит мужчина с головой лысой, как бильярдный шар. От него тянет табаком и острым перцем. Разиен тоже предпочёл замаскироваться, но привычки выдают его вернее всяких признаний.

— Давненько не виделись, Гвин. Не скучал по мне? — лукаво щурится он.

— Каждый день слёзы лил от тоски, — улыбаюсь в ответ. — Спасибо, что отвлёк богов, пока мы стейк отрезали.

— Ерунда, — он отмахивается. — Есть разговор.

— Я удивлён, что ты не появился раньше. Кинжал у меня уже довольно долго.

— На то были причины, и сейчас ты их поймёшь.

— Ты обещал рассказать мне про свой домен, — вспоминаю я сквозь хмель.

— А сам как думаешь? — хитринка мелькает в его глазах.

— Что-то связанное со временем, — после паузы отвечаю я. — Судя по хроностазису. Или по теням из-за скрытности. Хмм, или же что-то типа «красноречия»? Ты мастак болтать.

— Спасибо за комплимент, но нет, нет и снова нет, — он машет перед собой руками. — Мой домен — развитие.

— Развитие?

— Эволюция. Прогресс. Как тебе больше угодно. Я заставляю мир меняться. Убираю застой. Способствую новаторству и изобретениям. Время бежит в тандеме со мной. А всё остальное — лишь производные. Подчас для изменений требуется кропотливая работа в тенях и отточенный язык.

Ну это хоть как-то укладывается в хроностазис. Кстати… Кхаракс ведь упоминал его! Как там он сказал? «В самом начале богов было всего несколько штук. Самые универсальные концепции. Сила, схватка, развитие, охота».

— Удивил. Это по крайней мере объясняет, почему Властитель Шардакс так хотел сменить верховную фигуру в Пантеоне. Прогресс сможет победить бюрократию и застой Малаака.

Может быть, алкоголь в крови, может быть, метафорическая больная мозоль, но я внезапно спрашиваю.

— Почему Аларис не убьёт меня лично? Я уже успел ей изрядно насолить.

— Несколько причин, — Разиен снова становится прилежным преподавателем. — Первое. Гордыня. Если она атакует тебя лично, этим признает, что ты ровня для неё. Ты! Ровня ей! Сам подумай, — он скалит в улыбке зубы. — Второе. Запреты Демиурга. Наш отец не одобряет, когда мы напрямую убиваем смертных. Это ослабит её на какое-то время. А сейчас ей никак нельзя давать слабину. Ещё до начала войны Малаак точил клыки на её территорию. На её верующих. Третье. Атака на последователя другого бога позволит этому самому богу — мне — вмешаться и сражаться с ней. В принципе мы можем это сделать и так, но повод, повод… Она же у нас «светлая». Аксиос и Братиген не оценят подобный поступок. Четвёртое. Я скрываю тебя от её глаз, чтобы не искушать.

— Понятно. Спасибо.

Внезапно опьяневший Деймос едва не врезается в Разиена. В руках у тифлинга пара кружек с местным виски, что больше тянет на самогон.

— Будешь, мужик?! — чересчур громко и дружелюбно предлагает маг небожителю. — За уголька и клы-клыкастую!

— Конечно! — с азартом отвечает тот и осушает ёмкость одним продолжительным глотком.

В глазах Разиена пляшут чертята. Уверен, давненько никто не общался с ним с подобным панибратством.

— Здороооов! — восхищённо тянет Деймос.

Так же спонтанно он уходит за добавкой.

— Ещё один вопрос не давал мне покоя, — продолжаю прерванный разговор. — Ты говорил, если убьём Малаака, образуется вакуум веры. Его верующие станут твоими. Но почему ты так решил? Твои ж верующие со стёртой памятью померли уже пару сотен лет назад. Некому возвращать память.

Разиен отстраняется от меня и скрещивает руки на груди. Его улыбка становится ещё шире.

— Как ты думаешь, как давно меня заточили в ту темницу?

— Сложно сказать. Лет двести? Помню, как Эстрикс рассказывала мне историю Неергофа. Почему-то у меня сложилось впечатление, что это «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Плюс сам в лич в разговоре назвал свой конфликт с Аларис событиями далёкого прошлого.

— А что, если я скажу, что это произошло всего 20 лет назад? — уголки губ Разиена дёргаются вверх.

— Я отвечу, что ты вешаешь мне лапшу на уши. Каким образом?! Ведь Тёмный Союз образовался давным-давно, когда будущие его жители бежали из Империи Света на соседний материк. В Берклэнд. Примерно тогда же случилась та самая войнушка, где ты лишился языка. Двадцать лет, скажешь тоже. А как же Песнь утренней звезды? Книженция Ордена Алого Рассвета? Не помню дословно, но в ней говорилось, что Ластхельм отстроили или во время войны, или незадолго до её начала благодаря Аларис. А столице Империи явно не два десятка лет. К тому же тебя называют Древним Врагом! — я сыплю фактами, чувствуя, как земля уходит у меня из-под ног.