Книга Правда или борода, страница 67 – Пенни Рид

– Что стряслось? Это Джессика звонила? С ней все в порядке?

– Тс-с-с… – Я не хотел, чтобы меня отвлекали. С каждой секундой я волновался все больше – от ожидания и от того, что оставил мобильный в машине Бо.

Я испытал огромное облегчение, когда в трубке раздалось:

– Алло?

– Джессика, это Дуэйн. Прости, я не видел твои сообщения – телефон был в бардачке Бо, а… Ладно, неважно. Как ты? Держишься? Мне прилететь? Я готов хоть сегодня.

Это было опрометчивое предложение, и я не сомневался, что Бо уставился на меня, как на психа, но мне было все равно. Если я ей нужен, я полечу в Техас, а «Призраки» со своими угрозами пусть катятся к чертям.

Джесс тихонько вздохнула и ответила невнятно и тихо, словно не хотела, чтобы ее услышали:

– Спасибо, что позвонил. Я… Я рада, что ты позвонил.

Через секунду до меня дошло:

– Ты не одна?

– Да.

Видимо, она хотела, чтобы я раскинул мозгами и придумал, что сказать, потому что вокруг нее чужие уши.

– Можешь позвонить мне сегодня? В девять по местному времени?

– Да! – Ее громкий и полный энтузиазма ответ вызвал у меня невольную улыбку, несмотря на всю ситуацию. – То есть… Да, могу.

– Хорошо, звони в девять. Я теперь с мобильным не расстанусь.

– О’кей. – Я чувствовал, что она хочет сказать гораздо больше, причем что-то важное, но не решается. – Поговорим вечером.

Я догадался, что она хочет услышать, и сказал это:

– Мне тебя не хватает, Джессика Джеймс.

– Мне тоже, – тут же отозвалась она, будто тревожилась, что я никогда не произнесу этих слов, и с облегчением наконец их услышала.

– Мне тебя правда очень не хватает. Ты слишком далеко. Если надо, я вылечу первым же рейсом.

– Не стоит. Тут такие дела… В общем… – Она тяжело вздохнула и сказала: – О’кей, все нормально. Потом поговорим.

Я колебался, не зная, вешать трубку первым или нет. В конце концов решил, что мы все равно созвонимся в девять и все разъяснится, а улечу я, в случае чего, в пятницу.

Поэтому сказал:

– О’кей, о’кей, вечером поговорим.

– Да. Обязательно. Пока.

– Пока.

Я положил телефон на колено и долго смотрел на экран, а потом добавил хьюстонский номер в записную книжку.

Бо шумно выдохнул:

– Ты объяснишь наконец, что происходит?

– У Джесс умерла тетя, она улетела на похороны в Хьюстон и ужина сегодня не будет.

– Какой ужас!..

Я рассеянно кивнул, сохраняя номер.

– Значит, мы остались без пирога?

Я уставился на брата:

– Морда не треснет каждый день пироги лопать, Бофорд Фицджеральд?

– А чего сразу такой тон, Дуэйн Фолкнер? Я просто уточнил! – Я не сводил с него недоброго взгляда, и Бо добавил: – Эта женщина хорошо печет пироги. Нельзя винить меня в том, что я хочу еще.

– Ты получишь ее пирог, только если я разрешу.

Бо что-то пробурчал себе под нос, но я не стал огрызаться, заметив в боковом зеркале полицейские огни. Взвыла сирена, отчего Бо так и подскочил на сиденье.

– Господи боже! – Явно не ожидавший подвоха брат нахмурился и вгляделся в зеркало заднего вида. – Что за фигня? Это что, Джек?

Я кивнул, скрипнув зубами. Брат Джессики просил нас свернуть к обочине и остановиться. Шею закололо острыми иголочками. Что-то в этой ситуации показалось мне странным – он нас будто поджидал.

– Тормози, – приказал я, закрыл глаза и потер лоб. – Разберемся.

– Ну, не превышал же, не превышал! И габариты сзади не разбиты! Ну, козел! – Брат ударил по рулю, не скрывая раздражения, но скорость сбросил, преодолел еще две петли серпантина и медленно затормозил на самой высокой точке горы.

Теперь уже Бо еле слышно повторял всю мою бранную тираду, пока Джексон шел кPontiac. Я не удивился, что Джексон, как законченный козел, направил свет мощного фонаря в лицо Бо, хотя солнце еще не зашло.

– Кто из вас Дуэйн? – буркнул он, переведя луч фонаря на меня. Я отвел глаза, чтобы не слепило, отчетливо почувствовав, как же я ненавижу этого типа.

– Нельзя останавливать машины просто потому, что ты кого-то ищешь, Джек, – любезно начал Бо, скалясь. – Если только человек не находится в розыске и не арестован.

– Ты Бо, – сделал вывод Джексон и убрал фонарь за пояс, но не распрямился и по-прежнему заглядывал в окно машины. – Дуэйн, ты в курсе, что моей сестры нет в городе?

Я удивился, что Джексон остановил нас, чтобы обсудить местонахождение своей сестры, и ответил, взглянув на Бо:

– Да, я с ней только что разговаривал.

– Умерла наша тетя, мамина сестра. Джесс с родителями в Хьюстоне.

Мы с Бо снова переглянулись, и я прочел мысли брата, совпавшие с моими: «Какого черта он нам все это рассказывает?»

– Я знаю, Джек. Повторяю, я только что разговаривал с Джессикой.

Джексон кивнул, и я вдруг понял, что он изо всех сил старается оставаться невозмутимым и не повышать голос. Это подстава. Джексон что-то затевал, но я, хоть убей, не мог понять, что происходит.

Мне вдруг остро захотелось рвануть с места, пока он ничего не успел добавить.

– Спасибо за инфу, мы тогда поехали. – Я жестом велел Бо завести мотор.

– Если ты в курсе насчет похорон, стало быть, и о деньгах знаешь?

Я почти вздрогнул. Почти. Сдержавшись, я избавился от кома в горле и кивнул, решившись на блеф:

– Знаю, знаю, все знаю. Заводи машину, Бо.

Бо подчинился, но Джексон продолжал трепаться, не отходя от окна:

– То есть Джесс тебе сказала, что унаследовала все деньги нашей тети? Теперь она богата и уедет из Грин-Вэллей сразу после Рождества!

Брови у Бо чуть приподнялись, но в остальном он великолепно скрыл изумление. Внешне бесстрастный, я смотрел на брата Джессики, хотя сердце намеревалось выскочить из груди. Меня прошиб холодный пот.

Страх. Я ощутил страх.

В последний раз мне было так страшно, когда папаша запер меня в дровяном сарае на два дня без еды и воды за то, что я без спросу посидел в его кресле.

Я не мог дышать.

За меня ответил Бо:

– Дуэйн дважды объяснил – он только что разговаривал с Джессикой и уже обо всем в курсе. А теперь, офицер, если вы отойдете от машины, мы поедем домой.

Джексон нахмурился, разочарованный и озадаченный отсутствием бурной реакции, кивнул и отступил.

Бо поднял стекло, демонстративно проверив, нет ли машин сзади, и аккуратно включил поворотник, прежде чем выехать на шоссе. Несколько минут мы ехали в молчании, и я был благодарен брату за тишину.