Книга Успех или борода, страница 4 – Пенни Рид

– Своего имени вы мне не сказали, так что тут я вам не подскажу, но находитесь вы в Грин-Вэллей, Теннесси, на Мотыльковой просеке.

Погодите, что?!

Я покосилась на рейнджера Джетро:

– Вы не знаете, как меня зовут?

– В крайнем случае вы всегда можете поглядеть в своем, – он кивнул на мой рюкзак. Улыбка по-прежнему освещала его лицо. – Когда вспомните и если вам захочется поделиться, я бы тоже с удовольствием узнал.

Я выпрямилась и повернулась на сиденье, круглыми глазами уставившись на профиль рейнджера Джетро:

– Вы правда не знаете, кто я?

Видимо, в моем голосе прозвучало искреннее удивление, потому что улыбка Джетро растаяла.

Он остановился на красный свет, включив поворотник, хотя на дороге мы были одни, и слегка встревоженно поглядел на меня.

– А что, должен знать? – осторожно спросил он.

Я моргнула, просто остолбенев от такого ответа.

Шестеренки со скрипом повернулись, и занавес поехал вверх, открыв мне истинную картину происходящего.

Игривые улыбки, долгие взгляды и галантное спасение – рейнджер Джетро на меня запал.

На меня!

Он флиртовал со мной.

А не с Сиенной Диас, звездой комедий, миллионершей, обладательницей «Оскара» и любимицей Америки.

Клянусь ноздрями Родана ^[2], я уже не помню, когда меня в последний раз не узнавали.

Судя по тому, как Джетро на меня теперь посматривал, я поняла, что он решил – мы уже встречались и он забыл, как меня зовут. Может, он даже думал, что мы переспали, а он и об этом запамятовал.

И наконец я поняла, к какому подвиду красивых парней относится рейнджер Джетро. Он серийный бабник, самый опасный из красавцев. Такие умны, остроумны, дельны и харизматичны.

И в них легко влюбиться, потому что кому же не по вкусу красивый, умный, забавный и дельный парень?

Проблема в том, что они – не особо приятный вариант. Они опасны, потому что их интересует только одно: красивые девушки, да побольше. И постоянно.

Ну, пусть его.

У рейнджера Джетро наверняка целая свита красоток. Год назад я бы с удовольствием стала одной из них, но как раз сейчас меня не привлекает перспектива нового романа. Не хватало рисковать своим сердцем ради серийного бабника.

Он с видимым усилием сглотнул, уже не на шутку заволновавшись. И я не удержалась – просто не смогла.

Я запрокинула голову и захохотала.

Я не заблудился, потому что знаю, где я.

Наверное, это само Где заблудилось.

Алан А. Милн, «Винни-Пух и все-все-все»

 ~ Джетро ~

Я явно потерял хватку.

Вместо того чтобы оставить мне свой номер телефона или хотя бы назваться, эта хорошенькая леди подняла меня на смех. Трудно было не обидеться – приступ безудержного веселья пришелся у нее целиком на мой счет.

Но ее смех был непритворным и заразительным, и я тоже засмеялся.

– Ну, рейнджер Джетро… – сказала она, утирая большие карие глаза. От выступивших слез ресницы у нее потемнели. Я засмотрелся на них. Таких длинных ресниц я никогда не видел. – Вы просто прелесть. Так и хочется положить вас в карман и увезти домой!

Карману я предпочел бы ее трусики, но мысленно удовлетворился тем, что есть.

Пока.

Я принялся сгибать-разгибать пальцы на руле, так как последняя мысль несколько выбила меня из колеи. Пять лет добровольного целибата заставляли задаться вопросом: а что, собственно говоря, происходит? Какого черта я делаю? Почему сейчас и почему – ну, помимо очевидного – она?

Да еще это словечко «прелесть»! Я с трудом удержался от гримасы.

– У вас красивый смех, – заметил я, потому что у нее действительно был красивый смех.

Она стрельнула в меня глазами и сверкнула белыми зубами. У меня перехватило дыхание от ее просто нереальной улыбки.

А эти ямочки!..

Ого!

Незнакомка снова заговорила, и я усилием воли оторвал взгляд от ямочек на ее щеках и прислушался.

– Спасибо, рейнджер! Вот мой смех еще никто не хвалил.

Я нехотя втянул глаза обратно в череп и свернул влево, на Парк-вэй. Кашлянув, я заметил:

– Значит, все, кого вы встречали раньше, были глухими.

Дело было не только в ее смехе, а в самом голосе – мелодичном, но не только. В нем звучало что-то еще, неуловимое и магнетическое, естественное, а не тщательно выработанное.

Незнакомка снова засмеялась, на этот раз тише.

– Обычно смеюсь не я, – пробормотала она. Я искоса взглянул на нее и увидел, что она смотрит вперед. – Я, наверное, должна примечать дорогу, если хочу сама тут ездить и чтобы меня не похитили местные. Или инопланетяне. Или местные инопланетяне.

Она, конечно, не догадывалась, что мы уже близко к повороту на Бандитское озеро. Я соображал, не поехать ли вокруг горы, чтобы продлить нашу беседу, потому что, хотя пять лет назад я дал зарок не прикасаться к женщинам, не красть машины и не доставлять людям страданий, эта незнакомка во всех отношениях была в моем вкусе.

Длинные волосы, темные глаза, высокая, в фигуре больше изгибов, чем прямых линий. А еще губы, к которым больше всего подходило определение «сочные и соблазнительные». Да, у меня свои предпочтения в смысле внешности, и незнакомка автоматически ставила галочку в каждом из пунктов. Это делало ее опасной. Это превращало ее в искушение.

Я обратил внимание, что она так и не назвала мне своего имени. Такая скрытность, учитывая мою неожиданную и бурную реакцию, может, и к лучшему.

Я кашлянул, охваченный странным волнением. Не помню, когда в последний раз кто-то заставлял меня волноваться. Разве что женщина-шериф через два городка от нашего, которая пыталась меня «закрыть» по подозрению в угоне ультрадорогого автомобиля шесть лет назад. Она была весьма хороша собой и сильна, но вооружена…

Несмотря на все тревожные звоночки, хорошее, приподнятое такое волнение сотрясало мой мозг в поисках способа спросить имя у Ресниц-Ямочек, не выдав, однако, своей заинтересованности.

– Не угодно ли вам экскурсию? – галантно растягивая слова, предложил я. – Я прекрасный гид, – продолжал я с притягательной интонацией, сгущая свое обаяние. Господи, отвык, совсем отвык!..

Незнакомка взглянула на меня, вопросительно приподняв брови.

– По горному серпантину? – пояснил я, стараясь говорить непринужденно, и показал на дорогу впереди: – Я могу повезти вас кружным путем и показать окрестности, чтобы вы освоились и больше не терялись. – После чего я прибавил, подмигнув: – Хотя ничего не имею против того, чтобы спасти вас еще раз.