Книга Успех или борода, страница 75 – Пенни Рид

– На Поле Ястреба. Почти приехали, с полмили осталось.

– Поле Ястреба, – повторила я. Название казалось знакомым, но я не могла вспомнить откуда.

– Отличное место, чтобы считать звезды. Фонарей здесь нет, и небо сегодня ясное, – голос Джетро звучал напряженно, но рассуждения казались совершенно логичными, а предложение – самым невинным.

Тем не менее его слова вызвали во мне бунт.

Взбунтовалось мое тело.

Он что, действительно только этого и хочет? Встать посреди поля в полночь и таращиться на звезды?! Или это просто так называется и нужно глядеть глубже?

Не успела я опомниться, как он остановил пикап, вышел и открыл заднюю левую дверь. Пока он там чем-то шуровал, звуки и шорохи вывели меня из оцепенения. Встряхнувшись, я слезла из кабины на землю.

Для сегодняшнего свидания я оделась неформально, то бишь поудобнее: кроссовки «Конверс», черные легинсы и розовая туника с длинными рукавами. Холодно мне не было, но воздух оказался свежим. Если мы примемся долго гулять, я замерзну. Не желая робко мяться у кабины, я обошла пикап и остановилась рядом с Джетро, который как раз забросил в кузов какой-то тючок.

– Можно, я помогу?

Джетро обернулся, освещенный светом из кабины:

– Конечно. Подержи фонарик.

Я взяла у него большой фонарь и нашла кнопку. Джетро побросал в кузов еще два больших узла и захлопнул дверцы, поманив меня за собой. Опустив задний борт, он одним ловким прыжком оказался в кузове (мне сразу вспомнились «Придурки из Хаззарда»).

– Можешь сюда посветить?

– Конечно, – я подняла фонарик и глядела через борт, что Джетро там делает.

Таинственные тюки оказались спальными мешками, одеялами и подушками. Я уставилась на них и на Джетро, который сноровисто что-то там стелил. Бунт моего тела продолжался, становясь неистовым. Джетро приготовлял для нас ложе. Чтобы мы легли рядышком. И считали звезды.

О как!

– С тобой все в порядке?

Я моргнула. Джетро, с беспокойством сведя брови, смотрел на меня. Я поспешно кивнула:

– Да-да.

Джетро взглянул на импровизированную кровать и на меня. Морщины на его лбу выдавали скорее решимость, чем волнение.

– Я помогу тебе забраться.

– Да зачем, я и сама. – Я положила фонарик на открытый борт и легко подтянулась на руках. Может, я не сексуальный теннессийский рейнджер, который одной левой таскает живых черных медведей, но зато я сексуальная голливудская актриса, которая ежедневно занимается йогой.

Мне было вполне по силам забраться в кузов, но Джетро мгновенно оказался рядом, обнял меня за талию и поддержал без всякой на то необходимости, взяв меня еще и за руку. Большим пальцем он провел по внутренней стороне запястья, и след от прикосновения точно загорелся на коже.

Как только я выпрямилась, Джетро поцеловал меня, едва коснувшись губ, и тут же поцеловал снова, точно не совладав с собой. Этот поцелуй вышел долгим – каждое движение рта сопровождалось алчными покусываниями зубов и прикосновениями языка. Руки Джетро двинулись ниже, лаская и сжимая все на своем пути.

– Я по тебе соскучился, – сказал он глухо, хрипло и с неожиданной силой.

Голова у меня пошла кругом. Джетро приподнял мою тунику, и крупные горячие руки легли на мои бока, а большие пальцы принялись чертить круги на коже под самым лифчиком. Поцелуи перешли на шею и стали настойчивыми: легкими укусами Джетро покрывал чувствительную кожу у меня под подбородком.

Я резко вздохнула, когда его пальцы проникли под пояс легинсов, с наслаждением стискивая щедрые пригоршни моих ягодиц. А когда Джетро прижался ко мне животом, я почувствовала, насколько он по мне соскучился. Инстинктивно я провела пальцами по его джинсам спереди, остановив руку прямо посередине. Джетро зашипел, напрягшись всем телом, пока я потирала ему там ладонью.

Головокружение перешло в настоящий штопор (в воздушном смысле) мозга, и я застонала, взявшись за пряжку его ремня. Дыхание Джетро участилось, мое тоже, и когда я наконец (наконец-то!!) провела ладонью по всей длине его вздыбленного дружка, мы задрожали оба.

Мне безумно нравилось это ощущение, сочетание твердости и гладкости, непроизвольная, животная и вместе с тем контролируемая природа его возбуждения. Поступки всегда продиктованы выбором, но физическое доказательство желания – страсти – Джетро ко мне было очевидным, честным и неопровержимым.

Я до безумия хотела почувствовать его, ощутить его вкус, поглотить его целиком. В тот момент я была ненасытна и надеялась, что и Джетро мучает тот же неутолимый голод. И случилось то, чего не происходило со мной еще никогда.

Мне захотелось подарить мужчине оральную ласку.

Я не только искренне этого желала, но и чувствовала, что впаду в форменное безумие, если Джетро попытается меня удержать. Нерассуждающая, исступленная потребность вибрировала в моей груди и в кончиках пальцев, на языке и внизу живота. Побуждаемая этой потребностью, сосредоточившись на своей цели, я начала опускаться на колени, стаскивая с него джинсы и трусы.

Но Джетро, который стоял истуканом, пока я его ласкала, словно боялся спугнуть меня или проснуться от чудесного сна к скучной яви, остановил меня, вытаращив глаза, едва различимые при свете звезд. Он вглядывался в мое лицо, схватив меня за локти и не давая опуститься еще ниже.

– Подожди, подожди, что ты делаешь? – прерывисто выдохнул он. Мне даже показалось, что он испугался.

– А сейчас будет секс с человеческим лицом, – ответила я, тоже задыхаясь.

Джетро заморгал и ничего не сказал, поэтому я решительно дернула джинсы вниз и попыталась все же встать на колени.

Он снова меня остановил.

– Не на…

Но я не остановилась, а принялась потирать ЕГО. Поток слов сразу иссяк – глаза у Джетро закрылись, лбом он коснулся моего лба, однако не разжал рук, удерживавших меня за локти.

– Джетро, я так хочу.

Он застонал, словно от муки.

Наверное, странно думать в такой момент о маме, но я подумала. Мне вспомнились ее слова о том, что подобные терзания доставляют мужчине несказанное удовольствие.

Не задумываясь, я спросила:

– Ты что, боишься искушения?

Джетро замотал головой.

– Господи, да нет… Быть с тобой, видеть тебя… Черт… – он проглотил остаток ругательства, его бедра колыхнулись, как мне показалось, чисто рефлекторно, и он выпалил: – Меня искушает одно твое дыхание!

От этого мое сердце пустилось в обратные сальто от радости, и я улыбнулась, чувствуя себя смелее.

Понизив голос до октавы, зарезервированной для соблазнения, я настаивала:

– Тогда чего ты боишься?