Онлайн книга «Жена на два дня»
|
Ее слова подействовали на Давида как пощечина. Резкая и тяжелая. Он посмотрел ей в глаза, будто пытаясь прочитать мысли, но так и не смог понять, когда успел превратиться в ее глазах в то ничтожество, которое способно на подобное. – Яна, я рос практически без матери, – ответил он с дрожью в голосе. – Она рано покинула этот мир, и это меня ужасно ранило. Я никогда не лишил бы своего ребенка матери… Эти слова будто оглушили Яну. Она уставилась на него, закусив губу. – Я не хотела тебя обидеть, – ответила она наконец, а потом все же попросила: – Но мне все равно будет проще, если ты пообещаешь, что никогда ничего подобного не сделаешь… – Обещаю, – кивнул он с грустью. – Прости меня, милая… – За что? – спросила Яна с круглыми глазами. – За то, что довел до того, что ты смогла обо мне так подумать. Все, чего я хочу для тебя и дочки, – чтобы вы были счастливы и благополучны. Он говорил от всей души, говорил с чувством, хотя и не знал, поверит ли Яна. Она замерла на некоторое время, внимательно разглядывая его лицо. А потом сказала совсем неожиданное: – И ты меня прости… Ее слова были так удивительны и в то же время приятны, что Давид невольно приосанился. Богиня просит прощения! – Яна, милая, тебе не за что извиняться, – проговорил он с чувством. – Есть, – настаивала она. – Прости, что так ужасно подумала о тебе из-за той статьи про убийство Филлинга. Я получила твой имейл, все посмотрела. Ты невиноват! Давид, я такая глупая, поверила непонятно чему… При этом Яна показалась Давиду такой несчастной, что ему безумно захотелось ее обнять, прижать к себе, покрыть поцелуями ее грустное личико. А прошлые обиды… пусть идут лесом! Однако, все, что Давид себе позволил, – лишь подсесть ближе. Он аккуратно взял Яну за руку и сказал, глядя ей в глаза: – Ты не глупая, малышка. Просто немного запуталась. Но ты всегда можешь спросить меня. О чем угодно! Я честно отвечу абсолютно на любой вопрос. Хочу, чтобы мы были друг для друга максимально открыты. Ты правильно когда-то сказала – мы поспешили со свадьбой, мало узнали друг друга. Но ничего не мешает нам сделать это сейчас… – Да, – кивнула Яна. – Есть одна вещь, которую я хотела бы узнать… – Я слушаю тебя, милая, – проговорил Давид нежно. Яна глубоко вздохнула, закусила губу. Взгляд ее заметался из стороны в сторону, она будто на что-то решалась. И наконец решилась: – Зачем ты поехал в Америку? Зачем решил найти меня там? Ведь тогда ты не знал, что я беременна. Я все думаю об этом и никак не могу понять причин… Давид аж замер, соображая, как бы половчее ответить. Зачем он поехал в Америку? Да потому что любил ее без памяти, потому что с ума сходил в разлуке, потому что задыхался вдали от нее. Не мог ждать, не мог спать, не мог есть. – Разве ответ не очевиден? – спросил он, подняв брови. – Нет… – покачала она головой. – Ты прогнал меня, развелся со мной без суда и следствия, а потом пересек полмира для новой встречи. Зачем, Давид? – Ты звонила мне, – напомнил он. – Пусть я и не сразу узнал о твоем звонке. Яна нахмурила лоб. – Ты пересек полмира просто потому, что я тебе позвонила? – спросила она со смешком. А Давиду вдруг стало от ее смешка больно. – Ян… – проговорил он надтреснутым голосом. – Я два месяца ждал от тебя хоть чего-то, хоть одной гребаной эсэмэски, хоть строчки, хоть слова. Одного! Я был бы рад одному-единственному слову от тебя. Хоть какому-то доказательству, что небезразличен, что тебе на меня не плевать. А потом ты позвала меня… Яна опешила, ненадолго задумалась, а потом вдруг нахмурилась, проговорила тихонько: – Но я не звала тебя… – Звала, звала, еще как! С этими словами Давид достал мобильный и включил на воспроизведение запись, где Яна взволнованным голосом просила: «Давид, пожалуйста! Я прошу тебя, пожалуйста, позвони мне!» Глаза Яны распахнулись еще шире: – Да, я помню, как оставляла это сообщение. Но разве это зов? Просто просьба перезвонить… – Для меня это прозвучало как зов, Яна… – проговорил Давид с чувством. – Я слушал эту запись тысячу раз. Громкий зов, как по мне. Разве я мог ее игнорировать? Естественно, нет… Я поехал к тебе на квартиру, а потом узнал от твоей подруги, что ты улетела в Америку. Я дышать спокойно не мог, пока не нашел тебя… Яна замерла, захлопала ресницами, а потом спросила недоумевающим голосом: – А почему ты мне все это не сказал там, в Нью-Йорке? О, именно это ему и стоило сделать, многое тогда было бы проще. Но… но. – Тогда я очень на тебя злился, – пожал он плечами. – А еще безумно ревновал… – Но я же ничего для этого не сделала! – заметила она с чувством. – Я бы никогда тебе не изменила… – Теперь я это знаю, – ответил он со вздохом. Еще раз оглядел свою прекрасную Богиню, провел пальцем по ее розовой щеке. А потом вдруг обнял ее, поймал ее губы своими. Больше не смог сдерживаться. С удовольствием втянул ее губы в рот, легко облизал их и сунул между ними язык, стремясь почувствовать ее вкус. Целовать Яну было так фантастически приятно, что на какое-то время он потерял себя в этом поцелуе. Однако очень скоро назрела большая проблема – одного лишь поцелуя ему оказалось категорически мало. Давид с большим трудом оторвался от жены, жарко зашептал в губы: – Яна, милая, позволь любить тебя! Пожалуйста, позволь… А потом снова стал целовать ее мягкие податливые губы. Почувствовал, как руки любимой сомкнулись на его шее, как она прижалась к нему, вернула поцелуй, каким-то чудом сделав этот момент еще слаще. Дольше Давид не ждал. Он подскочил с места, подхватил Яну на руки и понес к кровати. Бережно уложил любимую на мягкое синее покрывало. Яна охнула, когда Давид забрался руками под ее платье. Провел ладонями по ее ногам от щиколоток к коленям, затем по бедрам, оголяя. Чувствовал, как по ее коже бежали мурашки, слышал ее напряженное дыхание. – Давид… – простонала она, предостерегающе. – Пожалуйста, не стесняйся меня, – заговорил он возбужденно. – Дай на себя полюбоваться. Он потянул платье вверх. Яна подняла руки, давая ему стащить с себя шелковую ткань. И вот любимая жена уже сидела перед ним на кровати лишь в черном кружевном белье. Немного испуганная его напором, до крайности уязвимая и в то же время так одуряюще прекрасная, что у Давида захватило дух. Пока срывал с себя одежду, он жадно ласкал ее взглядом. Поочередно швырял прямо на пол рубашку, брюки, трусы. Ничуть не стесняясь стоявшего колом члена, двинулся к кровати. |