Онлайн книга «Притяжение страха»
— Слишком! — Да не ответственности он испугался, — подает голос Стасик, поправляя на голове разноцветные полосы фольги. — А несоответствия! Вы его видели вообще? Вот и подумайте — кто он и кто она?! Ей же соответствовать надо, а как? С его-то данными… — Да. Трудно. — Вот-вот… Юлия тихо всхлипнула, подняла голову, чтобы опустошить очередную рюмку и затянуться. Из тусклого, затуманенного дымом зеркала на нее смотрело бледное, заплаканное лицо. Рассеянный желтый свет круглых плафонов и голубое мерцание кварцевой лампы над дверью создают странное, зловещее освещение — как в мистических триллерах. — Самое страшное — накануне… накануне отъезда. Почему? Ведь я… старалась быть хорошей. Я ведь и вправду столько ему сделала… Почему?! Почему — так?!! Я думала, он меня любит… — Почему, почему… — мрачно проворчала Лукашина. — Потому что! Кто тебе сказал, что любят — хороших? — Вот именно, — деловито закивал Стасик, тряся шуршащей фольгой. — Всем ясно — любят вамп! — Кого? — не поняла Маня. — Роковых женщин. Стерв, короче, Мань. Тех самых, кто ноги о них вытирает… — Неужели даже тебе это ясно?! — не удержалась Мариша. — А то! — Стасик мечтательно закатил глаза. И заботливо подлил Юлии коньяку. Она автоматически поднесла к губам кофейную чашку, остро пахнущую алкоголем. Подняла взгляд, словно ища у неба ответ на все мучительные вопросы. Над зеркалом, придавая шик скромной комнате, висит стильный черно-белый коллаж. С него Юлии улыбаются кокетливо, хищно, презрительно, а чаще — равнодушно, женщины-вамп прошлого и нынешнего века, от Марлен Дитрих до Скарлет Йохансон. Вот стервы так стервы — представить, чтобы с любой из них кто-нибудь посмел так поступить… немыслимо! — И как я родителям скажу? Они-то, наивные, думают, дочка завтра улетает с женихом в Испанию! — А почему не в Турцию? — Он всегда очень хотел в Испанию. Говорил, там красиво. И — таинственно. — Ха! Он хотел в Испанию, а эта… мать Тереза уволилась с работы и на последние деньги купила с ним в пополам дорогущий тур на три недели! Лукашина с досадой утопила окурок в большой чайной кружке с остатками пива. И принялась нервно стягивать фольгу с волос Стасика. — Ты уволилась?!! — возопил Стасик. — Зачем?!! — А кто бы ее отпустил, интересно, по-другому — в разгар сезона?! Когда народ с дач наконец-то в Москву ломанулся?! Юлия опять глухо зарыдала, захлебнувшись густым сигаретным дымом. — Тихо, тихо, тихо… — обняла ее за плечи Маня. — Мы все сейчас придумаем… — Куколка моя, ну что мне для тебя сделать хорошего, а? — схватилась за сердце Зоечка. — Ты только скажи… Все девчонки, Стасик и даже глянцевые звезды экрана и шоу-бизнеса смотрят сейчас на нее с той же мыслью в глазах и на лицах. — Лен, — говорит вдруг Юлия ровным, совсем не всхлипывающим голосом. — Подстриги меня. — О! Хорошая мысль, — с готовностью отзывается Ленка. — Начинать менять жизнь нужно со смены имиджа, я это всем клиенткам говорю… Как будем стричься? — Вот так. — Ты… вообще?!! Но Юлия упрямо показывает пальцем на фото одной из «вамп» в короткой, изысканно «рваной» стрижке. — И покрась так же. Прямо сейчас. — Только не я. — Да ты что, рехнулась?! — взвилась Маня. — Через мой труп! Чтобы я позволила из твоей гривы этакую осветленку сотворить? Да еще Лукашинской собственной рукой?! — Юль, знаешь что… ты подожди до завтра, — осторожно посоветовала Лукашина. — Только до завтра. Утро вечера-то мудренее. Проснешься, посмотришь… и если не передумаешь — я, конечно же, в полном твоем… Ленкин профессиональный тон, которым она обычно разговаривает с особенно неадекватными клиентками, мог бы помочь и теперь. Но при слове «завтра» глаза Юлии потемнели. Ее глаза-хамелеоны меняли цвет в зависимости от освещения и настроения Юлии. Теперь они вдруг сделались темно-серыми с каким-то дьявольским, изумрудным отливом. Никто и опомниться не успел — с такой стремительностью она схватила с полочки ножницы. Стасик только громко сглотнул, а из руки у нее уже свисала блестящей змеей длинная волнистая прядь, срезанная с макушки. — Упс… — сказал Стасик. — Лен. Сделай, как прошу, пожалуйста… Нет? Ну, ладно, тогда я сама, — и Юлия снова поднесла руки к голове. — Отнимите у нее ножницы, быстро! — завопила Маня. — Она ж психическая, не видите?! Еще зарежет кого… — Да подстриги ты ее, Лен, — посоветовала Мариша. — Подстриги, волосы не зубы… Еще через час все те же, сидя все там же, только в чуть более расслабленных позах, снова смотрели на Юлию. Но уже не с жалостью. С гораздо более разнообразными чувствами. — Красотка… — восторженно протянула Зоечка. — И кому достанешься?! — Не думала, Малеева, что тебе так блондинистый цвет пойдет, — одобрительно удивилась Маня. — Это потому что он не блондинистый, — поправила ее Лукашина. — Не блондинистый, а кипенно-белый. — Даже с голубоватым отливом! — восхитился Стасик. — Сам ты с голубоватым отливом. Я же говорю — кипенно-белый, как лист бумаги. Такого эффекта очень трудно добиться на темных волосах, — гордо пояснила Ленка. — Это круто, — заключила она. — Юлек, а давай я тебе сейчас маникюр ярко-красным лаком сделаю — таким, знаешь, совсем вампирическим?! И педикюр — тоже! — Давай… — согласилась Юлия. Она смотрела в зеркало, видела себя и не узнавала. С этой рваной короткой стрижкой, выполненной Ленкой с редким вдохновением и всегдашним мастерством, с этим действительно крутым — по-другому не скажешь! — цветом волос, стильно уложенных пахучим гелем… Совсем иначе смотрелись покрасневшие веки и серо-зеленые глаза-хамелеоны в темных, слипшихся от слез ресницах. И небольшая родинка над левой бровью, и особенно — распухший, потерявший от слез четкие контуры, яркий рот… Что-то в этом было… демоническое. И порочное. И в то же самое время — беззащитное. То, что, как инстинктивно вдруг почувствовала Юлия, не может не изменить теперь ее жизнь. — Ну вот, успокоилась, слава тебе, Господи… — обрадовалась Маня. — Теперь — к делу. Я лично с начальством поговорю, чтобы тебя обратно взяли. — Не-ет, — Юлия задумчиво помотала головой. — Правда, Юлька! Мы все поговорим. Да твои клиенты в шоке были, когда мы им эту новость сообщили, ты же — классный косметолог! Значит, так — завтра выходишь на работу. — Нет. — Хорошо, нет, так нет, — согласилась дипломатичная Лукашина. — Действительно, недельку отдохни, приди в себя. А мы пока тут почву подготовим… |