Книга Притяжение страха, страница 75 – Анастасия Бароссо

— Господи, Господи… Помоги, помоги…

Губы Юлии сами собой, бессознательно, беззвучно и почти безнадежно повторяют эти слова, как некую охранительную мантру. Только однажды она вскрикнула, и голос мгновенно сорвался на визг — когда показалось, что две черные тени пронеслись над дорогой, наперерез несчастному мотоциклу.

Или это просто потемнело в глазах от страха и напряжения? Как бы там ни было, она предпочла просто зажмуриться… И именно в этот момент, они чуть не вылетели в кювет.

Юлия, прижимаясь мокрой щекой к куртке Антонио, тихонько заскулила…

Казалось, что поездке этой не будет конца. Вероятно, дон Карлос силой своего тайного знания удлинил дорогу, сделав ее беспредельной или просто пустив по кругу… И они так и будут мчаться, и мчаться по скользкой блестящей змеиной спине, каждую секунду готовые погибнуть, врезавшись в столб или попав под колеса автобуса… Юлия начала терять силы и впадать в отчаяние, когда впереди показались индустриальные огни спящей Барселоны.

Дальше, все было просто.

Подземный гараж, черная служебная дверь, мокрый тоннель и вот… Прежде чем отворить склеп, Юлия на миг прикрыла глаза. Сжала в кулаки пальцы, онемевшие оттого, что они слишком долго вцеплялись в куртку Антонио. Необходимо было сейчас же отогнать от себя воспоминание о Карлосе, расстегивающем на груди голубую рубашку.

Снова каменная Мадонна, и колонны, и свечи в изголовье гранитной плиты. Только теперь не до смеха. И не до романтики.

— Где этот тайник… ты знаешь?

Антонио ошалело глядит на полированную плиту, не в силах отвести взгляд от могилы прославленного предка. Он выглядит как человек, находящийся под гипнозом. Как человек, готовый вот-вот утратить всякую связь с реальностью, настолько явно переставшей его интересовать, что Юлия кричит, нарушая святость места:

— Где тайник?!!

Антонио, очнувшись, озирается по сторонам. Он что-то бормочет по-испански и подходит к одной из стен крипты.

— La pared justa… La pared justa… [42] — безостановочно повторяет он.

И начинает шарить ладонями по плитам каменной кладки. Это приглушенное бормотание и этот жест — как у слепого, ощупывающего незнакомую поверхность, словно в поисках выхода, которого нет… Он лихорадочно изучает глухую стену, точно замурованный заживо — все это так действует на нее, что к горлу подкатывает тошнота. Или это просто запоздалое следствие их поездки?

— Ну, что?

— Parece, aque… [43]

А дальше, все вообще, до смешного банально. Надо же — как в затасканных голливудских мистических триллерах! Он надавливает на одну плиту, на другую и вдруг, с нудным, режущим слух скрежетом из стены выдвигается камень. Антонио запускает руку в темноту проема… и через секунду достает оттуда длинный, больше полуметра, кожаный черный тубус с золотым тиснением и какими-то надписями. Может, на нем обозначено фирменное клеймо производителя или что-то подобное.

Антонио осторожно отвинчивает крышку тубуса. Внутри видны туго скрученные края плотной бумаги!

Одна и та же мысль была в их взглядах, когда они посмотрели друг на друга ошалевшими глазами — да и как могло быть иначе? Сжечь! Уничтожить прямо здесь и сейчас! Только вот — есть ли у кого-нибудь из них зажигалка? Ирония судьбы — они хлопают себя по мокрым карманам. И еще не успевают осознать своего фиаско, когда вдруг ощущают порыв ледяного ветра, от которого небольшое помещение мгновенно наполняется убийственным холодом.

А в следующий момент Юлия чувствует, что элементарно не может дышать.

— Ну, что — теперь ты потанцуешь со мной?!

Она узнала голос Себастьяна. Его руки — холодные и жесткие, словно сталь, с безжалостной силой вдавили Юлию в такую же холодную и твердую, абсолютно каменную грудь вампира. И продолжают вдавливать. До тех пор, пока не останавливается дыхание.

Она была почти без сознания, когда ее с пугающей скоростью влекли вверх по винтовой лестнице, ввинчиваясь тошнотворной спиралью в мрачное грозовое небо.

Ветер свирепствует. Рвет с креплений рекламные растяжки над улицами, извещающие туристов и население об очередных празднествах «Сардана», назначенных на октябрь. И ливень, словно вселенский потоп, заливает Барселону.

Черное небо кажется еще чернее от огней, горящих внизу. От неонового света витрин, фонарей и рекламы. И от подсветки, искусно подчеркивающей величественную красоту ночной SAGRADA FAMILIA.

Волосы Себастьяна и Стефании развеваются, словно гривы взбесившихся гнедых коней.

Какой пронизывающий холод… Мокрая одежда облепила тело ледяной тяжестью. Словно в помощь железным рукам, которые все так же сдавливают грудную клетку.

Юлия приходит в себя от ветра, хлещущего по щекам.

И слышит, как Себастьян кричит что-то Антонио, который неестественно выгнулся в таких же, видимо, стальных, как у Себастьяна, руках Стефании. Во мраке, почти не видно их лиц. Только темные силуэты и светящиеся белки глаз.

Сквозь свист ветра прорывается голос Себастьяна, а потом она с ужасом видит, как Антонио протягивает вперед руку с зажатым в ней тубусом.

— Нет!!!

Она хочет крикнуть это, но не может. Голос не вырывается из стиснутой груди, а только жалобный хрип, который никому не слышен, даже ей самой, обдирает горло.

Но, словно эхо непроизнесенного ею слова, усиленное в десятки раз, над площадью SAGRADA FAMILIA гремит другой голос:

— No!!!

Черная тень на миг укрывает мраком огни реклам и сияние подсветки.

И в этот миг, напротив них, на другом конце плоской обзорной площадки на вершине башни… появляется еще одна фигура. Серебро волос и серебро взгляда. И властная мощь голоса, что грохочет, не страшась свиста ветра.

— Остановись! — приказывает он.

— Вряд ли… Даже не надейся… — обещает Себастьян Юлии на ухо, а потом кричит в мерцающую огнями темноту:

— Дон Карлос! Добро пожаловать! Я снова делаю за тебя твою работу!

Он вдруг приподнял Юлию от пола и потряс ее в воздухе перед собой. Словно она была тряпичной куклой с плохо пришитой к туловищу головой, болтающейся на некрепких нитях.

— Посмотри, как успешно, я воплощаю в жизнь твои планы!

— Что ты знаешь о моих планах — ты, жалкий вампир?!

Звук его голоса, несомненно, обладает магической силой — а иначе, почему руки Себастьяна дрогнули, ослабив стальное кольцо вокруг ее тела? Это дало Юлии возможность глотнуть влажного воздуха, остро пахнущего озоном… Облегчение от этого вдоха, наполнившего легкие — ничто по сравнению с радостью, наполнившей Юлию при одном только звуке этого голоса.