Книга Обретение силы, страница 21 – Евгений Юллем

— Встаньте, господа! — король все-таки решил помочь нам, чтобы колени не затекли.

Мы медленно, изображая благодарность за королевскую милость, поднялись с карачек.

— Готовы ли вы служить мне также верно, как все эти годы служил ваш клан?

— Да, сир! — хором ответили мы.

— Да будет так, — сказал Его Величество, довольный как кот, сожравший банку сметаны.

С чего бы вдруг? Или тут папаша постарался? Хотя, учитывая хозяйственные и политические интересы, такие союзники королю были нужны. Верные, преданные и платежеспособные. Небось, казна трещит по швам? Ну правильно, если балы и прочие культурно-массовые мероприятия устраивать — никаких денег не хватит. Правда, щедрость короля тоже имеет свои пределы — этот бал-то был платный, попасть на него стоило по десять золотых с носа. И это только для нас, для приглашенных лично королем. А так, насколько я подозреваю, были и еще спонсоры, которых хлебом не корми — дай попасть во дворец.

— Идите с миром и моей милостью.

Монарх сделал соответствующий жест, что-то среднее между взмахом кисти и «пошел вон, мерзавец», отпуская нас.

— Благодарю вас, сир! — так же хором ответили мы.

Затем, мы гордо развернулись, и пошли в толпу страждущих развлечения дворян, смотреть на следующих претендентов, вызываемых к Его Величеству.

Остальную часть церемонии я просмотрел вполглаза, стоя со своими и морщась от ароматов, витавших в зале. Некоторые явно пренебрегали ванной и злоупотребляли духами, выдававшими при смешении с амбре адский выхлоп. Примерно так пахла бы тухлая свинья, политая одеколоном. Мои представления о средневековье начали сбываться, и, причем, не самые лучшие.

Церемониймейстер вызывал призванных к королю дворян, Его Величество перебрасывался с ними парой фраз и отпускал. Не всегда, правда с миром. Нескольких знатных он опустил так, что не был бы он королем, его бы точно вызвали на дуэль. Но король — всегда король. Я вспомнил фразу из одного бессмертного фильма Мела Брукса — «Хорошо быть королем!». Примерно так тут и было.

Наконец лицезрение морд закончилось, король дал знак, и слез с трона. Заиграла музыка, и народ начал сбиваться в пары под команды церемониймейстера.

Танцы я особо не любил. Нет, танцевать меня учили, даже, конечно, дрючили, чтобы не опозорился в высшем свете. Правда, до высшего света я редко добирался, область работы была попроще. Да и земные танцы совершенно другие, с поправкой на время. Все эти контрданс-экосезы и котильоны не для меня, я не танцор бальных древних танцев. Хотя и говорят, что танец — вертикальное выражение горизонтальных желаний, но не в этом случае. Эти вызывали желание нажраться и отключиться.

Взяв у лакея стакан вина, я отошел подальше, к стене, чтобы не мешать остальным проветривать немытые тела в танце. Ну раздражала меня эта вонь. С моим острым обонянием все это превращалось в пытку, так что я попытался отбить чувства красненьким.

— Скучаете, господин граф?

Я аж вздрогнул. Нельзя так к человеку подкрадываться, особенно заточенному под моментальную реакцию. Я посмотрел вбок. У окна с бокалом в руках стоял тот самый купеческий сынок,

— Да, господин… — я запнулся. Беда с этими титулами учтивости. — Достопочтенный Броденматт, простите, не знаю вашего имени.

Именно так именовались по местной системе наследники баронов. Ну как собственно и наши титулы, сначала виконт, потом граф. Все зависит от титула главы рода и клана.

— Сатр, — сказал Броденматт. — Зовите меня просто Сатр, милорд. Я человек простой, и достопочтенным стал буквально месяц назад за заслуги моего отчима.

Вот как! Моя генетическая теория дала осечку.

— Арман, — представился я. — Можно просто Арман. Без титулов.

— Как скажете, Ваша Светлость, — усмехнулся по-доброму Сатр.

— Вы тоже скучаете?

— Да, — вздохнул Сатр, держа бокал вина перед собой. — Я и танцевать-то не умею.

— Не вы один, — сказал я. — Я тоже не поклонник танцев.

— По вам не скажешь, милорд, — он покачал головой. — Вы потомственный дворянин, вам с детства, наверное, уроки давали?

— Только вот я их не брал, — ответил ему я. — Да и я из Пограничья, там у нас бальные танцы не устраивают. Только с мечами и партнеры зачастую ушастые или коротышки.

— Вы имеете в виду эльфов и гномов? — вытаращил глаза он.

— Именно этих вредителей я и имею в виду. Или на конце меча, как получится, — я решил немного прихвастнуть.

— Не могли ли бы вы рассказать поподробнее? — оживился Сатр.

Я посмотрел на него с недоумением. Неужели живого эльфа не видел? Хотя я и сам с образцами местной разумной фауны не сталкивался, исключая ушастых и не к ночи будь помянутого Неспящего.

— Вас так интересует эта тема?

— Да, Арман. Я естествоиспытатель, — сказал он.

— Естествоиспытатель? — удивился я.

Не ожидал, честно, что сын купца — ботан. Местный Левенгук, мать его.

— Ну… да, — смутился он.

— Пытаетесь разглядеть мириады существ в капле воды? — спросил я.

— И это тоже, — вот теперь удивился он. — Вы и об этом знаете?

— Да. И как сделать микроскоп — тоже.

— Ну я пользуюсь Зорким Глазом. А про ваш микро… как его там, даже и не слыхал.

— Это такая штука, которая позволяет рассмотреть очень маленькие предметы без использования магии.

— Расскажите, Арман!

— Попозже, — сказал я, наблюдая через стекло бокала танцующие пары. — Не здесь же.

— Ах, да, простите меня, — опять стушевался он. — Все забываю, когда речь заходит о науке. Конечно же, потом.

Я хмыкнул. Ну точно повернутый на науке. Надеюсь, не мэд сайентист, безумный ученый, стремящийся поработить мир. Или пока просто хотя бы снять себе подружку, что ему точно надо.

— Да, обязательно. Потом насчет этого поговорим. А пока, Сатр, вы не хотите пригласить какую-нибудь молодую леди на танец?

— Я уже говорил, что не умею танцевать…

— А вы попробуйте, — усмехнулся я. — Вон та черноглазая красавица так и стреляет глазками по сторонам, думаю, она не прочь станцевать с вами и наедине.

— Ах, милорд, не получится, — скривился Сатр. — Это графиня Аарреста.

— Ну так почему нет? — я подмигнул ему.

— Она пассия графа Брадини. А он очень хорошо владеет мечом и пренепременно вызовет на дуэль, — вздохнул Сатр.

— Ну тогда вон ту, — я кивнул на пышногрудую тетку, явно затесавшуюся в ряды аристократов по ошибке.

— Это баронесса Хоумилия Фейвелл, — сказал Сатр. — И по слухам, в ее постели перебывала половина высшего света. — Ее папенька только и ждет, когда очередной любитель сладкого и пышного попадется в медовую ловушку, чтобы сразу женить того несчастного на ней.