Онлайн книга «Смерть online»
|
Он мысленно извинился перед мастерами колорита и света Вермеером и Ван Гогом за современный мир, предпочитающий шик гению. Опытный глаз легко выловил компьютерщиков в море скучающих модников. Грейс Макбрайд с Харлеем Дэвидсоном приватно друг с другом беседуют, практически не отличаясь от завсегдатаев галереи. Оба вполне сойдут за художников или за меценатов – она в черном пальто, он в сплошной черной коже, как участник родео. В нескольких шагах от них Энни кокетничает с миловидным молодым человеком в старомодном смокинге. Умудрилась улучить момент, переоделась в гардеробной, превратившись в прозрачном, вручную расписанном шифоне в наполовину вылупившуюся из кокона бабочку. Магоцци припомнил выводы Эспинозы насчет ее трат на одежду и вполне им поверил. Родраннер, явно страдая от чрезмерных впечатлений, одиноко торчит у дальней стены в неизменной лайкре – черной по такому случаю, – беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Вяло махнул детективам рукой и вновь начал топтаться на месте. Джино с искренним сочувствием покачал головой: – Бедняга смахивает на антилопу перед стаей львов. – Где Митч? Партнер не расслышал. – Похоже, одна Энни по-настоящему развлекается, – заметил он. – По-моему, она всегда развлекается. Кажется, нет только Митча. Джино оторвал взгляд от Энни, ткнул пальцем в сторону буфетной стойки, трещавшей под грузом тарелок с закусками и цветочных композиций: – Вон он. Магоцци действительно увидел Митча рядом с высокой блондинкой в длинном белом шелковом платье. Без сомнения, сама художница – вокруг толпа поклонников, жаждущих лично с ней перемолвиться, которых она деликатно удерживает на расстоянии, одновременно умудряясь держать при себе мужа, словно любимое домашнее животное. Значит, это и есть Диана Кросс. Художница, светило, любящая жена. Возможно, не самого высшего класса, но весьма привлекательная, излюбленного на Среднем Западе спортивного типа. Откуда ни возьмись, явилась встречавшая их девушка с непочатой бутылкой. – Не удивляйтесь, – рассмеялась она, наполняя бокалы. – Я же сказала, что буду за вами присматривать. – Ну, за твое здоровье, – провозгласил Джино. – Моему приятелю тоже нальешь? Вон тому длинному костлявому парню? – Конечно. – Она направилась к Родраннеру, а Джино подмигнул Магоцци. – Сейчас сам к нему подойду и осведомлюсь, удалось ли суперхакеру поточнее установить, откуда пришли электронные сообщения. Родраннер почти обрадовался подошедшему Джино, потом смущенно сморщился, вспомнив, что должен держаться подальше. – Добрый вечер, детектив, – опасливо вымолвил он. – Тебе здесь почти так же нравится, как и мне. Родраннер нервно завертел в руке бокал. – Угу. – Сколько-нибудь продвинулся с электронной почтой? – Нет. – Он подозрительно прищурился. – Вы сейчас хороший коп? – Я всегда плохой, – расхохотался Джино. – Да сейчас вроде как не на службе. В данный момент ты целиком и полностью находишься под защитой полиции. Мы вас временно прикрываем, пока не придет черед третьей смены. Родраннер встревожился: – То есть… следите за нами? Джино добродушно пожал плечами: – Присматриваем, охраняем… Как ни скажи, все надежней. Родраннер хмуро посмотрел на него и вздохнул: – Ладно. Наверно, так разумно с точки зрения полиции. – Я рассматриваю ситуацию только с такой точки зрения, приятель. Часто посещаешь подобные мероприятия? – Частенько. Благодаря Диане и Митчу. – Об искусстве что думаешь? – Я ни черта не смыслю в искусстве, – пожал он плечами в почти чистосердечном извинении. – На выставках чувствую себя идиотом. – Ну, если кто-нибудь из присутствующих придет взглянуть на твою работу, каждый себя тоже почувствует идиотом, так что вы квиты. – Пожалуй. Из пустоты вдруг возник Харлей, во что было трудно поверить, учитывая массу его тела. Втиснулся между Джино и Родраннером, как заботливый отец, ограждающий сына от соседского хулигана. – Присматриваете за нами, детектив? – В принципе. Только что объяснял Родраннеру, что отныне мы за вас отвечаем. Харлей твердо взглянул ему в глаза: – Прикрываете Грейс? – Разумеется. – Надеюсь, черт возьми, получится лучше, чем в распроклятом торговом центре. Джино обжег его взглядом: – Дьявольски смелые слова для парня, у которого нет алиби на время каждого убийства. – Дьявольски справедливые слова для парня, знавшего о подготовке двух последних убийств и не почесавшегося им воспрепятствовать. Джино взглянул в свой бокал, мысленно сосчитал до десяти. – Ладно, дружище, – вымолвил он наконец. – Я уже немножечко нагрузился, наверно, ты тоже, поэтому на минуточку позабыл, что дерьмо лежит не только на нашем пороге, но и на вашем. Харлей секунду сердито смотрел на него, потом медленно опустил плечи, словно из него вышел воздух, как из лопнувшего воздушного шарика. – Не забыл, детектив, – тихо вымолвил он. – Клянусь Богом, такого никто не забудет. Вот в чем проблема. Грейс до сих пор чувствует себя виноватой за убийства в университете, а теперь и за нынешние. Мы за нее боимся до сумасшествия. Господи, какая чертова каша! Джино задумчиво его разглядывал. Не совсем извинение, но похоже на то. – Вот именно, чертова каша. Пожалуй, за это я выпью. – Он поднял бокал, слегка кивнул Харлею. – Слушай, бокалы маловаты. Харлей понял. – Стой тут. Я знаю, где бутылки стоят. Через десять минут, осушив еще почти пол-литра шампанского, Джино пришел к выводу, что Харлей не так уж и плох – фактически у них много общего. Оба терпеть не могут абстрактную живопись, любят розовое шампанское, обожают покушать. И Родраннер вполне славный малый, потрясающе разбирается в технике. Они стояли плечом к плечу перед картиной, написанной смелыми кривыми штрихами, тянувшимися, как разжеванная ириска, сверху вниз, стараясь отыскать хоть какой-нибудь смысл. – Как считаете, что это? – спросил Джино. – Черт его знает, – ответил Харлей. – Какая-то черно-белая хренотень. По-моему, люди. – Бельевые прищепки, – с полной уверенностью заявил Родраннер. – Нет, – дружелюбно возразил Джино. – Наверняка люди. Ноги видишь? Вон те жирные пятна внизу – ноги. Вдобавок для чего какому-нибудь абстракционисту рисовать прищепки? Они и без того абстрактные, правда? |