Книга Студентка в подарок, страница 45 – Анна Батлук

Пришлось стоять молча, так как я совершенно не знала, что сказать. Мне-то действительно не до шалостей, это вот Таматина никак занять не могут, но не сдашь ведь его.

– Что отмечали, Тиррос?

Я равнодушно пожала плечами и ничего не ответила. Не скажешь же, что во всем виновато чудесное открытие гения-недоучки. Сразу и круг собутыльников сформируется, и нарушение в виде нелегальных опытов оформится. Проректор взял бутылку в руки и принюхался.

– А с кем отмечали?

– Одна, – мигом отреагировала я. – Только Лисса в ванную пошла, так я сразу и приступила. Видите, совсем немного отпила.

Завхоз уже покинул кабинет проректора, так что я могла немного изменить хронологию событий.

– Вижу, – Радагат встал и неторопливо подошел к одному из настенных шкафов. Ввиду того что время приближалось к десяти часам вечера, проректор мантию не надевал и передо мной предстал в белой рубашке с закатанными рукавами и брюках, так что я невольно вспоминала нашу предыдущую ночную встречу. Воспоминания не радовали, и, подкрепляясь осознанием грядущего наказания, настроение мое падало все ниже и ниже. – Стоило ли ради нескольких глотков открывать целую бутылку?

– Стоило. – Я с удивлением обнаружила, что Радагат достает из шкафа два бокала. – Собиралась выпить всю, но завхоз помешал. Зачем он вообще ходит по комнатам и спать студентам не дает?

– Так вы же и спать не собирались, судя по всему, – хмыкнул Радагат и разлил по бокалам шампанское. Напиток зашипел, но никаких своих ненормальных свойств не проявил. – Так что вам не на что жаловаться.

– А что это вы делаете? – с подозрением спросила я.

Проректор взял бокалы в руки и подошел ко мне:

– Собираюсь выпить с молодой симпатичной девушкой. Прошу.

– Что просите? – изумилась я.

Радагат вздохнул и почти насильно всунул в мою ладонь бокал с шампанским. Рот от удивления я так и не закрыла.

– Прошу вас взять бокал в руки. Спасибо, что выполнили. Итак, с вас тост.

Я с сомнением взглянула на проректора:

– Вы это сейчас серьезно?

– Более чем. Пить в одиночестве – плохой тон, так что считаю, что должен вас выручить.

– От чего? – Я почувствовала себя душевнобольной и чуть не попросила воды. Шутка ли: меня вызвали к проректору, чтобы наказать за то, что по ночам алкоголь в своей комнате распиваю, а этот самый проректор со мной выпить намеревается.

Радагат громко вздохнул, сетуя на мою непроходимую тупость:

– Толка от вас не будет, так что тост с меня. Итак, выпьем за то, чтобы вам не приходилось больше пить в одиночку.

– Только с вами? – скептически хмыкнула я.

Проректор задумался и вдруг бросил на меня пристальный взгляд прозрачных глаз:

– Боюсь, мой ответ вам не понравится, Тиррос. Тост прозвучал, пейте, что же вы.

Я повертела бокал в руках, не зная, что делать. Отпивать бурду, намешанную Таматином, точно не хотелось. Неизвестно еще, что я наговорю проректору в приступе правдолюбия.

– Вы знаете, что-то не хочется, – проблеяла я. – Настроение не то совсем.

– А что вам нужно для настроения? – склонил проректор голову набок. – Компания мешает?

– Именно, – обрадовалась я. – Давайте я эту бутылку заберу и в комнату отправлюсь. Или вместе выльем ее в раковину, чтобы вам не обидно было.

Проректор, рассказывающий обо всех своих секретах, меня тоже не вдохновлял. Мало ли какие у него мысли в голове бродят, а слушать о том, как меня ненавидят, не хотелось: признаний Хантера уже за глаза хватило. Я поежилась, когда представила Радагата со светящимися глазами.

– Точно не желаете выпить со мной? – проректор не сдавался. – Нет? Тогда я сам!

– Стойте! – закричала я и даже схватила Радагата за локоть. Он едва приподнял брови в знак удивления. – Не надо это пить.

– Почему же? Что не так?

– Все так, – я чуть не заплакала – такой бредовой получалась ситуация. Решила, что когда увижу Таматина, то убью его голыми руками. – Но пить шампанское не стоит. Вы же все-таки проректор!

Радагат едва заметно улыбнулся и сделал вид, что пытается отпить. Я тут же отбросила свой бокал в сторону и повисла на мужском локте.

– Не-е-ет!

– Тиррос. – Глаза Радагата были близко, и я заметила, что они начинают темнеть – плохой знак. – А вы в курсе, что от вас-то как раз шампанским и не пахнет?

– Ой, – прошептала я и быстро отстранилась от проректора. – Вам показалось.

– Показалось?! – зарычал Радагат, аккуратно поставил бокал на стол и вдруг оказался совсем рядом со мной. Я было попятилась, но проректор схватил меня за талию и притянул к себе. – Не думаю!

– Мне подышать на вас, что ли, надо? – возмутилась я, упираясь ему в грудь.

– Есть способ точнее, – заверил меня проректор и впился в мои губы поцелуем. На мгновение весь мир словно остановился, а потом ускорил свое движение. Сердце мое билось в каком-то прерывистом ритме, но точно не от испуга и не от шока. Нет, шок сначала был, а потом… потом он сменился жгучим удовольствием от того, что мои губы сминали, подчиняли себе требовательно, властно и бескомпромиссно. Нежности в этом поцелуе было мало: скорее демонстрация силы и… страсти.

Но только я об этом подумала, как Радагат вдруг отстранился:

– Я же сказал, вы не пили шампанское.

– Не пила, – обалдело таращась на него, признала я. Проректор отпустил мою талию и вернулся к столу, а мне дико захотелось его ударить чем-нибудь тяжелым. Как назло, ничего подходящего рядом не было. Я с трудом отдышаться могу после произошедшего, а он… просто проверки устраивает! Огреть его чем-нибудь – это меньшее, на что я способна.

– Тогда возвращаюсь к своим предыдущим вопросам, – Радагат облокотился на стол и сложил руки на груди. – С кем вы пили и что не так с этим напитком?

Как я уже говорила, в момент начала нашего разговора с проректором, время близилось к десяти часам вечера. Поздний час, в который студенты должны тушить свет и ложиться спать, завтра долгий и тяжелый день. Проректор сам виноват, что решил задержать меня в такое позднее время, и если руководство академии заколдовывает мантию так, чтобы в назначенную минуту она просто падала с тела студентки, то нечего потом кого-то в этом обвинять.

Именно это я и сказала Радагату после того, как пробило десять часов и мантия моя оказалась на полу. При этом предстала перед проректором в трусах и бюстгальтере, так как после предпоследнего опыта Таматина других вещей у нас в комнате почти не осталось.

– То есть это я виноват? – уточнил Радагат, пока я спешно поднимала мантию с пола и пыталась ею прикрыться. – Вам не кажется, Тиррос, что в последнее время вы слишком часто предстаете передо мной в нижнем белье?