Книга Мои бывшие, страница 35 – Дана Блэк

Ненавижу!

— Черт, — Рус на миг отпрянул, слизал с губы капельку крови, и пьяно улыбнулся мне. — Кусаешься?

— Я…

Договорить я не успела. Рус подхватил меня под бедра, и усадил на стол. Снова накинулся на мои губы, сводя с ума умелыми ласками.

Раскованными.

Он целует то нежно, трепетно, сталкивается с моим языком, захватывая его в плен; то вдруг сходит с ума, и буквально трахает мой рот. Его руки, кажется, везде — бездумно шарят по моему разгоряченному телу, и я выгибаюсь, подставляю под мужские ладони шею, ноющую, жадную до прикосновений грудь. И Рус не жалеет, сжимает ее, ловит мои стоны ртом, и становится еще голоднее.

Как и я.

Если я не остановлю это, то он трахнет меня на этом самом столе.

Боже, до чего я дошла!

— Нет, — оттолкнула Руслана, спрыгнула со стола, и побежала к выходу.

Прочь! Прочь отсюда! Нужно бежать, пока Руслан не опомнился!

В ушах стоит гул, сердцебиение отдает во все тело, сотрясает его. Пока я добежала до второго этажа, чуть не задохнулась, и комната так близко — там Мирон, возможно, он уже вышел из душа, и поможет утолить то, что разбудил Руслан.

Он сможет, я знаю.

А затем я поговорю с Миром, постараюсь оградить себя от общения с Русланом, от этого наваждения, толкающего меня на ошибки. Никто не виноват, что так случилось, но нельзя отрицать, что это неправильно, порочно. И я больше не должна даже разговаривать с Русланом.

Тем более, целовать.

Он под запретом.

У одной из дверей я почувствовала рывок, мир закружился перед глазами, спиной ощутила несколько болезненный толчок, а затем услышала, как дверь захлопнулась.

И увидела лицо Руслана.

Бешеное.

— С ума сошел? — прохрипела я.

Оглянулась нервно — Рус нагнал меня у той самой комнаты, где совсем недавно я «мило» беседовала с его невестой. И здесь же валяется брошенное свадебное платье неаккуратным ворохом.

Марина слетела с катушек.

Как и ее жених.

— Отойди, я выйду, — прошептала я, но не сдвинулась с места.

Также, как и Руслан. Он спиной загораживает дверь. Застыл, как перед прыжком.

— Рус?

— Люблю, когда ты называешь меня по имени. Повтори еще раз, — он сделал медленный шаг ко мне.

Я отступила. Сердце стучит так громко, что, кажется, это слышно во всем доме. Оно качает кровь, а в крови разлит страх и азарт. И не страх, а азарт заставляет меня отступать от Руслана.

Я отчетливо понимаю, что дразню его, но ничего не могу с этим поделать.

— Руслан, — нервно облизнула губу, и мужской взгляд потемнел, — давай не будем усложнять. Мой ответ по-прежнему — нет.

— Плевать на слова, Яна. Яночка, — протянул он, и ласковый вариант моего имени прозвучал отнюдь не ласково, — игры закончились, ты ведь понимаешь?

— Отпусти, — пискнула, оказавшись в его руках.

Не отпустил.

Вжал в себя, и толкнулся бедрами в мой живот. Я ахнула от того, что почувствовала — железную эрекцию, которую не скрыть.

— Отпусти, — повторила тихо, уже почти сдавшись…

Почти.

А окончательно я сдалась, когда на меня обрушился ураган. Обжигающие поцелуи — не такие, как на кухне, тогда я еще могла соображать хоть краем сознания. Сейчас — нет. Полностью отдалась его губам, рукам, ощущению раскаленной кожи.

Руслан пышет жаром, и я жадно греюсь об него, отвечаю поцелуями на поцелуи, не могу жить без его губ, дарящих наслаждение. Рус клеймит своим голодом мою шею, спускается ниже, захватывает в горячий плен соски. Мучает.

Я уже без одежды — не понимаю, сама ли я разделась, или Руслан сорвал с меня все.

Я совсем обезумела. Как и Руслан. Мы словно под дизайнерской наркотой, только мой наркотик — это он.

Почувствовала его руки на бедрах, что подхватили меня, а затем опустили на что-то мягкое, ласкающее кожу, и… белое. На свадебное платье.

— Нет! — Вскинулась я, но Руслан надавил на мой живот, удерживая, а сам начал быстро стаскивать одежду, справляясь одной рукой. — Это платье Марины, это…

— Плевать, — рыкнул он, расправляясь с брюками. — Её нет. Ни для тебя, ни для меня.

Какая-то часть меня кричит от ужаса, от самой себя, но еще… еще я получаю низменное наслаждение. Не от того, что мы с ее женихом лежим на свадебном платье, безжалостно мнем его. А потому что Руслан никогда не был её, Марины. Он всегда был моим. И сейчас я верю — что нет Марины, и не будет, что она лишь досадное недоразумение, как и это платье.

Мысли о платье покидают мою голову, когда Руслан склоняется над моей грудью. Соски твердые, стоят горошинами, просят ласки, и получают ее. Руслана потряхивает от возбуждения, как и меня, и он с тихим стоном прикусывает мою грудь.

— Давай же, — всхлипнула, почувствовав удар языком по соску.

И поцелуй взасос. В грудь. Я выгнулась от болезненного наслаждения, кожа будто наэлектризовалась, и в этот момент Руслан широко раздвинул мои ноги, и вошел.

Резко, до самого основания.

— Охренительно, — прошептал он мне в губы, и качнулся. — Яна, я не отпущу тебя… ты моя… не отпущу…

Он шептал что-то бессвязное, целовал меня, отрывался от губ, и снова шептал, спрашивал, и я отвечала, давала обещания, просила. И получала. Укусы, и зализывания укусов, и жесткие удары члена. Темп сумасшедший, нам обоим нужна разрядка, кажется, что весь вечер была сплошная прелюдия.

Обхватила его торс ногами, и ударила пятками.

— Быстрее, — потянулась к его губам, и начала двигаться под Русланом.

Навстречу его ударам в мою суть. Это неудобно, но, кажется, если остановлюсь, если буду просто лежать — это будет не то. А сейчас мне нужно все, что Рус может мне дать.

И я двигаюсь, наслаждаюсь тем, как мощно он долбит меня, как растягивает стеночки его член. Хочется кричать, но я сдерживаюсь из последних сил, вымещаю свой нарастающий из низа живота экстаз, впиваясь ногтями в плечи Руслана.

Он болезненно шипит, и сильнее бьет меня бедрами. Движения его во мне еще быстрее, прошивает меня с сумасшедшей скоростью, и взгляд тоже сумасшедший. Мой дикий зверь!

— Кончай, Яна, — он просунул руку под мои бедра, насаживая меня на себя еще сильнее. — Кончай, ну же!

Эйфория разливается по телу, жар идет из живота. Сначала медленно, но когда Руслан задевает внутри меня какую-то секретную точку, жар разливается огненной лавой, и поглощает меня.

Я содрогаюсь, мышцы сокращаются. И, теряя себя, я чувствую последние, самые резкие движения члена во мне, а затем слышу сдавленный стон Руслана.