Книга Сумрак, страница 150 – Пенелопа Дуглас

Но прежде чем Рика смогла ответить, в комнату въехали две тележки с платьями и поднос с бокалами, наполненными искрящимся золотым шампанским.

– Что это? – спросила Бэнкс Рику.

Женщина поднесла поднос к Рике, и та взяла бокал шампанского.

– Выберите, какое вам нравится, и померьте, чтобы подогнать их, если потребуется, – сказала Рика.

Я посмотрела на вешалки, длинные платья в пол, в черном, серебряном, белом и золотом цветах.

Означает ли это, что она хотела, чтобы мы были в платьях? Как… как подружки невесты?

– Рика, это невероятно, – сказала Бэнкс, направляя Уинтер к платьям. – Ты уверена?

Рика не ответила, просто посмотрела на меня.

– Надеюсь, ты найдешь что-то, что тебе понравится.

– Не думаю…

– Выбирай, – сказала она, прерывая мои возражения.

Затем повернулась с бокалом в руке, пока портниха проверяла ее платье.

Я повернулась, наблюдая, как Бэнкс и Уинтер просматривают наряды, улыбаясь и хихикая, как девочки-подростки, хотя знала, что теперь они обе матери.

О чем думала Рика? Я не могла быть подружкой невесты. Она одевала только подружек невесты, а не гостей.

Тем не менее… Подошла к вешалкам и увидела, как Бэнкс достает черное платье, а Уинтер проводит руками по тканям.

Потянулась к золотому блестящему платью с А-образным силуэтом, с длинными рукавами и укороченной талией, но Алекс опередила меня, сняв с вешалки одно, сшитое словно из чистого серебра, с V-образным вырезом, тонкими бретельками и темно-серой вышивкой.

– Это, – сказала она мне.

Я взяла его, не понимая, как могу носить под этим нижнее белье. Ткань была непрозрачной, но тонкой и охватывала все изгибы тела.

Бэнкс и Уинтер скрылись в примерочных. Я спросила Алекс:

– Ты не будешь выбирать?

– У меня есть свое.

Взяв платье, она провела меня в маленькую комнату, распахнула белые шторы и запахнула за нами.

Через несколько минут мы сняли одежду, стоя на каблуках, и я уже надевала платье, а Алекс подтянула его вверх и застегнула крючки на спине. Когда она коснулась меня, по коже побежали мурашки, заставляя меня волноваться.

Происходило слишком много всего, чтобы удержать в голове, но я хотела говорить с ней. Блэкчерч по-прежнему не давал о себе знать, и мы не слышали ничего о выживших.

Она не была с ним слишком близка. Он мог быть мертв.

– Маргарита и пицца сегодня вечером? – поддразнила я.

Уилл взбесится, если исчезну, но с ним все было теперь в порядке. Чего я не могла сказать о ней.

– Я работаю, – тихо сказала она, закрепляя последний крючок.

Работает… На осознание этого потребовалось всего мгновение.

У нее свидание.

– Нет, – сказала я.

– Нет ничего плохого в том, что я делаю, Эмери.

– Это то, что ты сказала ему, когда он пытался тебя остановить?

Ее глаза метнулись ко мне, и я поняла, что попала в точку. Эйдину следовало бороться упорнее, но однажды он действительно пытался, не так ли? Он пришел за ней.

Она выпрямилась, и я обернула свой хвост вокруг кулака, придумывая прическу и глядя на себя в зеркало.

– Мы одного поля ягоды, понимаешь? – сказала я. – Обе слишком упрямы, когда дело касается собственной выгоды. Он пришел за тобой, но твое сердце закалилось, и ничего не оставалось, кроме как идти дальше и никогда не оглядываться, верно?

Я знала ее, потому что знала себя. Мы были похожи.

Слезы навернулись на ее глаза, и она покачала головой.

– Я хотела бы заняться с ним любовью хоть раз.

– Так почему же ты этого не сделала?

– Потому что он не стал бы за это платить, – ответила она, ее глаза были полны гордости.

Мое сердце кольнуло от боли.

Я уронила свой хвост и обняла ее, крепко сжимая. Ее тело на мгновение застыло, но потом почувствовала, как она расслабляется, тихонько всхлипывая у меня в плече.

Сжала ее сильнее, уткнувшись лицом в ее шею, она тоже обняла меня.

Я потратила так много времени, боясь всего, – затаив обиду, позволив гордости вести меня. У нас был один шанс. Они уничтожали друг друга, как и мы с Уиллом, но хуже всего то, что у нее не осталось другого шанса с Эйдином.

Мне повезло.

Мы стояли, обнявшись еще минуту, а затем она фыркнула и отстранилась, вытирая слезы.

– Черт, – прошептала она, оглядывая меня снизу вверх. – Ему станет тяжело через три секунды, когда он увидит тебя в этом, понимаешь?

Я засмеялась, представив Уилла, который впервые в жизни увидит меня в подобном наряде. Я могла бы сесть подальше от него на свадьбе и по-настоящему позволить ему страдать.

Повернулась и представила себя с распущенными кудрями. Я чувствовала себя красивой.

– Вы с Уиллом были близки, – сказала я. – Лучшие друзья.

– Тебе не о чем беспокоиться, Эм.

– Знаю. – Я не это имела в виду. – Я доверяю тебе.

Встретилась с ней взглядом в зеркале, пока она расправляла платье и проверяла талию.

– Я должна попросить тебя сделать кое-что для меня, – сказала я.

Она кивнула.

– Я в деле. Что такое?

Открыла было рот, чтобы сказать ей, но потом услышала, как кто-то зовет меня.

– Эмери, все в порядке?

– Э… – Посмотрела на Алекс, снова на занавески, понимая, что у нас сейчас нет на это времени. – Поговорим позже, – сказала я Алекс, а затем крикнула: – Да, идем.

Мы вышли из раздевалки, Эрика все еще стояла на подиуме, и я посмотрела на Бэнкс и Уинтер, которые ждали в красивых платьях, достойных премии «Оскар».

Рика улыбнулась мне.

– Оно идеально тебе подходит.

– Думаю, я немного подправлю подол, – сказала портниха с коричневым пучком на макушке, в черной блузке, застегнутой до верха шеи.

– У тебя есть время? – спросила Рика.

– Да, конечно.

Рика кивнула ей, я подошла ближе, развернувшись перед зеркалами.

– Я могу надеть его на свадьбу? – спросила я.

– Если оно тебе нравится.

Оно мне определенно нравится.

Я улыбнулась ей.

– Очень нравится.

Ее радостный взгляд перешел с меня на Уинтер.

– Уинтер, как тебе, хорошо? Не слишком туго?

Девушка с почти белыми волосы, ниспадающими на одно плечо красивыми волнами, перебирала пальцами белое платье из перьев, похожих на лебединые.