Книга Магия Крови, страница 49 – Илона Эндрюс

На лице Кэррана дернулся мускул.

Находившийся в углу Джим кивнул и пара слева от нас, получившая от него сигнал, последовала за Советом Стаи. Он уводил из зала своих людей. Они освобождали вожаку поле для игры. Никаких свидетелей из Стаи: значит, никто не сможет дать показания против Царя Зверей. Ловко.

Глаза Кэррана предвещали убийство.

Я практически видела заголовки завтрашних газет: КОНСУЛЬТАНТ ОРДЕНА БЫЛ РАЗОРВАН НА ЧАСТИ ЦАРЕМ ЗВЕРЕЙ В ЭКСКЛЮЗИВНОМ РЕСТОРАНЕ НА СЕВЕРЕ АТЛАНТЫ. Я должна сохранить Сайману жизнь. Мне нужна его помощь в моем расследовании, и я обещала ему защиту Ордена, когда соглашалась на это идиотское свидание.

У меня не было при себе ни меча, ни игл, ничего.

Сайман подал сигнал о повторном наполнении бокала.

— Между нами есть только одно различие. Царь Зверей может солгать тебе. Он может сказать тебе, что любит тебя, что ты будешь единственной, что он сможет пожертвовать всем, чтобы быть с тобой и оберегать тебя. Я не стану тебе лгать. Я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать. Честность, Кейт. Я предлагаю честность.

Как мог такой умный человек быть таким глупым? Он словно не мог остановиться. Он уже окончательно перегнул палку.

— Сайман, заткнись, черт возьми.

— Сегодня ты полностью моя. Поцелуй меня, Кейт. Позволь мне прильнуть к твоей шее. Бьюсь об заклад, это доведет его до крайности.

Сайман потянулся ко мне. Я отстранилась.

Что-то щелкнуло в глазах Кэррана. Он устремился в нашу сторону. Двигаясь, намеренно неторопливо, он не отрывал взгляд от Саймана.

Если он доберется до него, то убьет. У меня были секунды, чтобы предотвратить это.

Я встала перед Сайманом:

— Стой позади меня.

— Он не причинит мне вреда. Не здесь. Это означало бы серьезные последствия.

— Ему все равно.

Сайман полагал, что общество действует по определенным правилам, и раз он придерживается их, то будет в безопасности и уважен. Никакие эмоции не касались его настолько глубоко, чтобы подумать о нарушении принятых норм. Он не осознавал того факта, что Кэрран мог отбросить все морали к чертям, лишь бы только схватить его за горло.

Кэрран пробирался между столами. Я двинулась к нему. Оружие. Мне нужно оружие. Справа от меня за столом смеялась парочка, сбоку на белой скатерти стояла почти пустая бутылка вина. Я стащила бутылку и продолжила двигаться.

Глаза Кэррана сияли словно прожекторы.

Ты не можешь получить Саймана. Я его охраняю. — Сказали мои глаза. Я показала ему бутылку.

Он набирал скорость.

Мне все равно. — Ответили его глаза.

Я подняла бутылку и заняла место между двумя столиками.

Хорошо. Продолжай идти. Ты хотел поговорить. Мы поговорим.

В помещение вошел мужчина. Худощавого телосложения, одетый в шервани, длинный индийский пиджак, богато расшитый алым шелком и золотой нитью. Сверкающие драгоценные камни подчеркивали изгибы вышивки. Его темная голова была оголена. В руках он держал трость с золотым набалдашником в виде головы кобры, который, зная его, скорее всего, был подлинным. Натараджа, большой босс в Казино. Он занимался интересами Племени в Атланте, являясь приближенным к внутреннему кругу Роланда.

Позади него виднелась тощая фигура Гастека, рядом с Ровеной, потрясающей рыжеволосой красоткой, облаченной в умопомрачительное платье цвета индиго. За ними следовали другие мастера мертвых. Племя прибыло.

Натараджа, заметив Кэррана, поморщился и произнес немного скучающим голосом:

— Племя приветствует Царя Зверей.

Кэрран остановился на полушаге. Ярость закипала в его глазах. Он старался подавить это и взять себя в руки. Вероятно, ему потребовалось колоссальное усилие воли. Это пугало меня до чертиков.

Он одними губами произнес какое-то слово:

Позже.

Я постучала бутылкой по ладони и ответила так же:

В любое время.

Кэрран медленно повернулся к нам спиной. Его голос был ровным и ясным:

— Царь Зверей приветствует Племя.

Он протянул руку в сторону дальней комнаты, и они с Натараджей вошли туда бок о бок.

— НАМ НУЖНО УХОДИТЬ. — Прорычала я.

Сайман пожал плечами с элегантной небрежностью:

— Ты слишком волнуешься.

Прошло двадцать минут с тех пор, как Племя и Совет Стаи удалились в приватный павильон, а я все еще, хоть убей, не могла выманить Саймана отсюда. Он продолжал пить. Прежде он пил, чтобы набраться храбрости, а теперь пил в память о пережитом испытании.

Сайман жил под куполом собственного эгоцентризма. Для него не было ничего важнее денег и влияния. Пренебрежение правилами стоило бы нарушителю и того, и другого. Никакие сильные эмоции не беспокоили и не тревожили Саймана настолько, чтобы заставить его преступить их. До него просто не доходило, что Кэрран рискнет всем ради шанса вонзить свои когти в его горло.

Более того, Царь Зверей теперь уже был вынужден прибегнуть к насилию. Сайман нанес ему огромное оскорбление в присутствии членов Стаи. Прямо сейчас он сидел в этой частной комнате и фантазировал о том, чтобы украсить помещение гирляндой из кишок Саймана. Рано или поздно он выйдет, и я не уверена, что мне хватит сил, чтобы спасти своему консультанту жизнь.

Мне хотелось разобраться с Кэрраном. Я желала разбить бутылку о его голову. Но как только бы мы начали, я бы забыла, что Сайман вообще там присутствовал. Полностью поглощенная, причинению вреда мерзавцу, я забыла бы обо всем остальном. Не зря первое правило телохранителей гласило: всегда знай, где находится твое «тело». В тот момент, когда вы потеряли его из виду, человек, которого вы защищали, становился уязвимым. Кэрран был смертельно опасным ублюдком. Я не могу позволить себе рисковать безопасностью Саймана.

Я пыталась объяснить доходчиво. Я пробовала угрожать. Но Сайман оставался прикованным к стулу, одержимый желанием убедиться, что я закончу сегодняшнюю ночь, убаюкиванием его трупа. О том, чтобы оставить его и уйти, надеясь, что он последует за мной, не могло быть и речи. Насколько я знала Кэррана, он выскочит из этого помещения, как только я скроюсь из виду. И Сайман был слишком тяжелым, чтобы я могла вынести его на себе. Я никогда так не жалела об отсутствии сверхъестественной силы. Будь у меня сила Андреа, я бы перекинула его через плечо и вытащила отсюда.

Джим вышел из приватной комнаты и направился к нам. Он двигался с небрежной грацией, просто такой дружелюбный крутой парень, вышедший на прогулку в поисках добычи. Люди благоразумно шарахались от него. Трудно съежиться, сидя за столом, но они справились.

Он остановился у нашего столика и уставился на Саймана. Голос Джима звучал мелодично и ровно, но в его словах сквозила злоба: