Книга Магия восстает, страница 26 – Илона Эндрюс

— Приветственная делегация, — произнес Рафаэль.

Я повернулась. По пирсу в нашем направлении шли четырнадцать человек. Шесть пар мужчин в темных кафтанах, перевязанных на поясе, практически все темноволосые, смуглые и стройные. Некоторые с небольшой бородкой. Каждый нес ружье на плече и кинжал на поясе. Они походили на стаю черных воронов, которые летят в две колонны.

Впереди них шли две женщины. На первой были джинсы и темно-синяя блузка. Примерно моего возраста, со светло-бронзовой кожей и темными волосами, заплетенными в косу. Она обладала довольно интересным лицом с крупными чертами: большие глаза, широкий рот, заостренный нос. Девушка рядом с ней выглядела лет на двадцать. Она была ниже ростом, бледнее, с тонкой талией, и облачена в белое платье. Ветер играл с ее длинными шоколадными локонами и одеждой. Тонкая ткань трепетала, от чего девушка казалась легкой и воздушной. Она практически порхала над грубым бетонным пирсом.

Девушка махнула рукой.

— Кэрран!

Она его знает.

Кэрран тихонько выругался.

— Будь я проклят. Они втянули ее сюда.

Как видно, он тоже ее знает.

— Кэрран! — Она снова замахала, встав на цыпочки, и поспешила к нам.

— Лорелай? — крикнул в ответ Кэрран.

Девушка улыбнулась. Ого. Ночь вдруг стала немного светлее.

Матросы опустили трап, и Кэрран начал спускаться по нему, как только тот коснулся пирса. Очевидно, ему не терпелось встретиться с ней.

— Кто такая Лорелай? — тихо спросила я.

— Лорелай Вилсон, — ответил Мэхон. — Дочь альфы Ледяной Ярости.

Отец Лорелай возглавлял стаю на Аляске — самую большую группу оборотней в США. Девочка уехала вместе с матерью, когда Вилсон развелся со своей европейской женой. Ну разве не замечательно.

— Как соблазнить Царя Зверей? — пробормотал Барабас. — Все просто. Предложите ему принцессу оборотней.

Тетушка Би подошла и тихонько стукнула его по затылку.

— Я уже ее ненавижу, — сообщила мне Андреа. — И Джорджи тоже, правда, Джорджи?

— Я думаю, она очаровательна. — Охотно ответила Джорджи рядом со мной. — Нужно дать ей молока и печенья, а если она пообещает вести себя тихо, мы разрешим ей посидеть за столом вместе со взрослыми.

— Проявите уважение, — сказал Мэхон. — Она наследница Ледяной Ярости.

Джорджи посмотрела на него, выгнув бровь.

— Серьезно, пап?

На пирсе Кэрран дошел до делегации. Женщина в синем поклонилась. Лорелай сделала шаг вперед и подняла руки, будто для объятий, но резко остановилась, будто опомнившись, и тоже поклонилась. Кэрран что-то сказал, и она снова улыбнулась.

Я коснулась рукояти Погибели, просто удостовериться, что все на месте.

— Дипломатичность, Кейт, — тихо подсказал мне Барабас. — Дипломатичность.

Я наклонилась к нему.

— Выясни, кто ее пригласил, какое отношение она имеет к происходящему, и, если у нее есть ниточки, кто за них дергает.

Он кивнул.

Я спустилась вниз по трапу. Шершавый бетон у меня под ногами был абсолютно сухим. Я старалась идти неспешной уверенной походкой, и пирс казался бесконечным. Почему он должен быть таким длинным? Они собираются швартовать здесь авианосец?

Наконец-то я оказалась в пределах слышимости.

— Ты выросла, — говорил Кэрран.

— Прошло десять лет. — Голос Лорелай звучал с легким акцентом — не совсем французским и не совсем итальянским. — Мне недавно исполнился двадцать один.

Я подошла ближе. У Лорелай были поразительные глаза — большие, светло — голубые, в обрамлении густых ресниц. Высокие скулы смягчала гладкая кожа и легкая округлость лица, присущая молодым девушкам. Все это дополнялось аккуратным узким носом и полными розовыми губами. Ее волосы насыщенного коричневого цвета спадали ниже плеч мягкими волнами. Она излучала молодость, красоту и здоровье. Она выглядела… свежей. Я была всего на пять лет старше ее, но встав рядом, я внезапно почувствовала себя старой.

Кэрран смотрел на нее. Не так, как он смотрел на меня, но все же смотрел. Меня охватило странное чувство, горячее и злое, прокалывая мое горло изнутри острыми раскаленными иглами. Я поняла, что это ревность. Наверно, все когда-то бывает впервые.

— Ты видел моего отца? — спросила Лорелай. — Как он?

— Я видел его в прошлом году, — ответил Кэрран. — Он все такой же — суровый и грозный.

Я подошла и встала рядом с ним.

Лорелай вскинула брови. Ее глаза расширились, радужки сверкнули светло-зеленым.

— Ты, должно быть, человеческий Консорт.

Да, это я, человеческий инвалид.

— Меня зовут Кейт.

— Кейт, — повторила она, будто пробуя имя на вкус. — Для меня честь познакомиться с тобой.

Кэрран улыбался ей той красивой, теплой улыбкой, которая обычно делала мой день лучше. Столкнуть Лорелай в море будет не дипломатично, как бы мне этого не хотелось.

— Аналогично.

— Я так много слышала о тебе. Ох, где же мои манеры? Вы наверняка устали и проголодались.

Женщина в синем вышла вперед, двигаясь с грацией оборотня. Ее глаза сверкнули зеленым, поймав свет от корабля. Значит, это и есть местные шакалы-оборотни, о которых упоминал Барабас. Ее взгляд говорил о том, что она видела все, все испытала и успела замарать руки в крови.

Женщина поклонилась.

— Меня зовут Хибла. Я буду вашим гидом. — Она указала на мужчин рядом с ней. — Мы — Джигиты Гагры.

Я читала про Абхазию. Джигитами называют искусных наездников или отважных воинов. Джигиты посмотрели на меня, в их глазах блеснуло закатное солнце. Ага, все кругом оборотни, кроме меня.

— Я провожу вас до ваших апартаментов, как только вы будете готовы, — сказала Хибла.

Кэрран махнул кораблю, и наша маленькая стая начала спускаться на пирс. Несколько мгновений спустя все стояли позади нас.

Лорелай поклонилась Мэхону.

— Приветствую Кадьяка Атланты.

Мэхон усмехнулся себе в бороду.

— Что произошло? Последний раз, когда я видел тебя, ты была вот такого роста.

Он показал рукой на уровне своей талии.

Лорелай улыбнулась.

— Я была не такой уж маленькой.

Мэхон хмыкнул.

Дальше подошла Тетушка Би. Она улыбалась так лучезарно, что мне захотелось надеть очки, а ее голос звучал настолько сладко, что можно намазывать на тосты.

— Так значит ты дочка Майка Вилсона. Должно быть, он очень гордится тобой. Ты настоящая красавица.

— Спасибо. — Лорелай чуть ли не светилась.