Книга Магия восстает, страница 41 – Илона Эндрюс

— Как насчет меня? — спросил Эдуардо.

— Ты и наш прекрасный доктор будете вместе плечом к плечу до конца нашего пребывания здесь, — ответила я. — У меня чувство, что Кэрран будет очень занят.

— Так и есть, — подтвердил Барабас. — У меня уже несколько просьб о встрече с ним. Он выступает в качестве арбитра, поэтому стаи наверняка захотят, чтобы он присутствовал каждый раз, когда им захочется поговорить.

— В таком случае у нас остаешься ты, Мэхон и Тетушка Би, — сказала я. — Я поговорю с ними обоими и узнаю, согласны ли они выступить в качестве резерва на тот случай, если понадобится дополнительная поддержка: двенадцать часов в режиме ожидания, и двенадцать часов отдыха. Действуют те же инструкции, что проговаривались прошлым вечером: никуда не ходим по одиночке, действуем осторожно и осмотрительно, и главное — не поддаемся на провокацию. И еще кое-что. Самым опасным человеком в этом замке является не Джарек Крал, и ни один из предводителей других стай, а Мегобари.

Кира удивленно вскинула брови.

— Вы все видели, как я сражаюсь, — сказала я. — Я не могу объяснить вам причину прямо сейчас, потому что нас подслушивают, но с абсолютной уверенностью заявляю вам — он невероятно опасен. Он обладает и средствами, и способностями, чтобы убить каждого в этой комнате, и он сделает это не раздумывая. Не стоит недооценивать его.

Если существо, с которым я сражалась, действительно ламассу, то Роланд знает о них. Он мог бы даже использовать их, а это значит, что их может использовать и Хью. Я не представляла, с какой именно целью, но я непременно это узнаю.

*** *** ***

После окончания встречи Рафаэль, Андреа и я отправились в комнату Десандры. Они заступят на свое дежурство, а я просто собиралась проведать Десандру.

— Я тут подумала, — сказала Андреа.

— Опасное занятие.

— Я говорю ей то же самое, — сказал Рафаэль.

— Ой, ну просто умора. Тем не менее, я подумала, что нужно прижать Десандру. Она знает обе стаи. У нее должны быть какие-то мысли о том, что вообще происходит.

— Думаешь, она выдержит? — Десандра казалась мне такой же стабильной, как гавайский остров — выглядит красиво, но стоит поискать повнимательнее, и найдешь вулкан. Мне совсем не хотелось, чтобы она саморазрушалась в моем присутствии.

— Конечно. Ты же ее видела. Ей совершенно не с кем поговорить. Если будем действовать непринужденно и осторожно, она будет рада поболтать. Поговорим с ней по-женски по душам.

Ага, по-женски.

— Я останусь в коридоре, — сказал Рафаэль.

Когда мы с Андреа вошли в комнату, Джорджи сидела на кровати рядом с Десандрой, которая выглядела настолько обиженно, насколько это возможно без скрещенных на груди рук и выпяченной нижней губы. Тетушка Би доброжелательно улыбалась, пока Джорджи заплетала Десандре волосы.

На ковре валялись обрывки серебристой упаковочной бумаги и куски картона, а рядом туалетный ершик с атласным бантиком и карточкой.

Поверх бумаги лежали клочки светлых волос с окровавленными кончиками.

— Что это? — спросила я, указывая на ершик.

— Ее отец прислал ей подарок, — процедила Джорджи сквозь зубы. — И написал на карточке: «Чтобы тебе было чем защищаться в следующий раз».

Вот ублюдок.

— А это что? — я кивнула в сторону волос.

— После получения подарка мы стали излишне эмоциональными и выдернули немного волос, — пояснила Тетушка Би. — Но потом мы решили, что наши волосы слишком красивые, и мы не должны вредить себе, особенно потому, что это не сделает больно нашему отцу. Ни капельки.

— Они отрастут, — сказала Десандра.

— Не волнуйся, — успокоила ее Джорджи. — Я спрятала все лысые места.

— Почему ты вообще не сбежала давным-давно? — спросила Андреа. — Просто ушла бы, и продолжала идти, пока не оказалась там, где никто не слышал о Джареке Крале.

Десандра пожала плечами.

— И что бы я делала? Кем была? Здесь я кто-то. Здесь все знакомо. К тому же, куда я могла пойти, где меня бы не нашел отец или те придурки, за которых он выдал меня замуж?

Джорджи закончила заплетать ей волосы и поднялась с кровати.

— Леди, она ваша, — сказала Тетушка Би. — Мы пойдем освежимся.

Андреа заняла место у входа. В набедренной кобуре у нее висели два ЗИГ-зауэра, за спиной — дробовик военного образца, и где-то еще наверняка было другое оружие, которое я не видела.

— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросила я. Кейт Дениелс — мастер женских разговоров по душам.

— Дерьмово. Ты когда-нибудь была беременна?

— Нет.

— Тогда давай я тебе вкратце объясню: у тебя болят ноги, у тебя болит спина, у тебя болят бедра. Ни одна твоя одежда не налезает, потому что твоя матка увеличилась от размеров яблока до размеров баскетбольного мяча. Маленькие существа внутри тебя постоянно переворачиваются и пинаются. Ты не можешь есть привычную еду — тебя от нее тошнит. Вместо этого ты ешь странные вещи типа маринованных огурцов и не можешь остановиться, пока тебя не начинает тошнить и от них. Хуже всего то, что ты больше не человек. Ты контейнер. Все смотрят на тебя и ждут, когда уже ты вытолкнешь наружу своего ребенка.

Я прикусила язык, чтобы не сказать ничего лишнего, от чего она может замолчать.

— Забудь, что я спросила.

Десандра отмахнулась.

— А как насчет парней? — спросила Андреа. — Кто-то из них навещает тебя?

— Радомил был два раза. Жерардо тоже приходил, но он… — Десандра жестикулировала руками, будто плыла по-собачьи.

— Ему неловко? — предположила я.

— Да. Радомилу все равно. Он просто любит детей. Когда я предложила Жерардо потрогать, как они пинаются, он заявил, что он все равно не поймет, чей сын пинается — его или Радомила. — Десандра вздохнула. — Он считает меня шлюхой, потому что я переспала с Радомилом.

Андреа сделала на меня большие глаза и кивнула. Давай продолжай.

Ну, хорошо. Это я могу.

— Зачем ты вообще переспала с Радомилом?

Андреа закрыла ладонью лицо. Я сердито посмотрела на нее. Знаешь что, иди сама сюда, раз такая умная, а я у двери постою.

Десандра села прямее.

— Я не шлюха, если ты об этом спрашиваешь.

— Я этого и не говорила. Я просто пытаюсь разобраться в ситуации. Думаю, вполне понятно, что кто-то пытается убить тебя. Чем больше я знаю, тем лучше смогу предвидеть опасность.

Десандра снова вздохнула.

— Ладно. Когда мне было семнадцать, этот придурок, мой отец, выдал меня замуж за Радомила. Радомилу тогда было за двадцать. Я думала, моя жизнь кончена, но потом решила, что там не может быть хуже, чем дома.