Книга Магия восстает, страница 58 – Илона Эндрюс

— Паразит и выродок, — перевела я. Ворон был русским. Я хорошо говорила по-русски, сейчас даже лучше, так как в Атланте у меня был человек, с которым можно попрактиковаться, и я достаточно слышала украинскую речь, чтобы кое-что выучить. Ругательства обычно запоминаются во вторую очередь, после «да», «нет», «помогите», «стой» и «где туалет?».

— Ага, — кивнул Кэрран. — Это объясняет, почему мать Жерардо обратилась.

— И что произошло?

— Я зарычал. Все тут же разобиделись и заявили, что они не будут это терпеть, и встреча окончена. Это к лучшему, потому что с меня уже было достаточно. Я бы не отдал детей ни одной из этих стай. Им на них наплевать, и на Десандру тоже. Я слышал, как они кричали друг на друга, пока уходили. После того, как Жерардо обозвал Радомила всеми ругательствами, которые знал, брат Радомила сказал ему, что умный мужчина держит сучку с течкой на цепи.

У меня возникло непреодолимое желание ударить их обоих по роже.

— Его счастье, что он сказал это Жерардо. Если бы он сказал такое мне о тебе, это были бы его последние слова.

Кэрран резко замолчал. Я повернулась. В дверях ванной стояла Десандра. Ее лицо побелело, словно мел.

— Виталий так сказал?

Кэрран теперь выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, только не здесь.

— Да.

— И что сделал Жерардо?

— Он обозвал его как-то, но я не уловил слов.

— Но он что-нибудь сделал?

— Нет, — ответил Кэрран.

— Понятно, — тихо произнесла она. — Думаю, я не пойду сегодня на ужин. Моя цепь не такая длинная.

— Десандра… — начал было Кэрран, но она подняла руку.

— Не стоит. — Ее голос дрожал. Она вот-вот сорвется.

Мне необходимо поговорить с Кэрраном, но Десандра на грани истерики. Бросить ее, или постараться все уладить? Это будет долгий разговор…

У Десандры из груди вырвался тихий сдавленный звук. Проклятье. Он устал, мы оба голодные, и уединение нам ближайшее время не светит. Я и так долго ждала, могу подождать еще, пока мы не останемся одни. Я повернулась к Кэррану.

— Может тебе пойти без меня? Появись на ужине, порычи, и все остальное. Я буду здесь.

Кэрран посмотрел на Десандру долгим взглядом.

— Я вернусь.

— Принеси нам чего-нибудь поесть, — сказала я ему. — И мне действительно нужно с тобой поговорить, когда ты вернешься.

— Хорошо. — Он поцеловал меня и вышел из комнаты.

Дерек вернулся и закрыл за собой дверь.

Десандра опустилась на кровать, закрыла руками лицо и начала плакать.

*** *** ***

Десандра рыдала.

Убейте меня, кто-нибудь. Я никогда не знала, что делать или что говорить в подобных ситуациях. Я взяла мягкое полотенце из ванной и принесла ей. Плечи Десандры тряслись, и она тихонько всхлипывала. У входа Дерек делал все возможное, чтобы слиться с деревянной обшивкой.

Я сидела рядом с ней на кровати. Она плакала тоненьким, душераздирающим голосом, всхлипывая с таким отчаянием, будто мир вокруг нее рухнул. Ее отец — жестокий козел, использующий ее в качестве разменной монеты. Мужчины, за которых она выходила замуж, не любят ни ее, ни их детей. В данный момент только нас заботит ее благополучие, и то потому, что нам заплатят панацеей в конце. Мне очень хотелось сказать или сделать что-то, чтобы ей стало лучше.

Постепенно рыдания замедлились. Она отстранилась от меня и прижала полотенце к лицу.

— Я чувствую себя такой одинокой, — тихо произнесла Десандра. — Я просто хочу, чтобы хоть один из них беспокоился обо мне. Но им обоим все равно.

— Скорее всего, так и есть, — сказала я ей.

Ее макияж потек, и на щеках образовались черные полосы от подводки для глаз. Она вытерла лицо полотенцем.

— А у меня вообще нет никакого выбора.

— Что ты имеешь в виду?

— Что произойдет, когда родятся дети? Они заставят меня пойти к тому, чей ребенок родится первым? Они заберут моих детей и отправят меня обратно к моему отцу, чтобы он каждый день твердил мне, как я стоила ему перевала и что я абсолютно бесполезна?

— Я не знаю, — честно призналась я.

Она посмотрела на меня и прошептала:

— Я боюсь любить собственных детей, потому что не смогу сохранить их.

О, Боже.

От мысли, что нам заплатят за эти страдания, у меня скрутило живот. Будь моя воля, я бы послала всех, увезла бы ее отсюда куда-нибудь подальше, и наплевала на оплату. Но речь шла не только обо мне. Речь шла о Мэдди, которая лежала в стеклянном ящике, пока ее родственники молились о нашем возвращении. Речь шла о будущих детях Андреа. И о моих тоже.

— Кто-то идет, — сказал Дерек.

Я встала с кровати и подошла к двери. Из-за угла вышли Андреа и Рафаэль.

— Что вы здесь делаете?

— Мы услышали плачь, — сказал Рафаэль.

— Да пошли вы, — сказала Десандра, сидя на кровати. — Нельзя женщине спокойно поплакать?

— Не с такой акустикой. — Андреа зашла в комнату и показала тарелку с фруктами. — Я принесла закуску.

Дерек уставился на тарелку с той особой тоской, с какой голодный пес смотрит на сочный стейк.

— Останешься ненадолго? — спросила я у Андреа.

— Конечно.

Я посмотрела на Дерека.

— Почему бы тебе не пойти перекусить? Еще неизвестно, когда вернется Кэрран.

— Пойдем, — сказал ему Рафаэль. — Я составлю тебе компанию.

Рафаэль подмигнул мне, и они с Дереком ушли.

Полчаса спустя Десандра закончила есть и отключилась, тихо похрапывая. Мы сидели на полу на ковре, между нами стояла практически пустая тарелка с фруктами. Я взяла очередной абрикос. Мне все еще хотелось есть.

— Ты должна пойти на ужин, — сказала Андреа. — Я присмотрю за Мисс Беременной.

— Сейчас еще моя смена. Ты свою уже отработала.

— Да, но Принцесса Вилсон не строит сейчас глазки Рафаэлю. — Андреа оскалила зубы.

— Лорелай пришла на ужин?

— Да, пришла. На ней платье, которое ничего не скрывает, и она практически тает, когда Кэрран смотрит в ее сторону.

В моей жизни бывают моменты, когда ментальные суперсилы мне бы очень пригодились. Прямо сейчас мне хотелось телепатически дотянуться до обеденного зала и выбить Лорелай с ее стула.

— У меня есть работа. — Я оперлась спиной о кровать и закрыла глаза на секунду.

— Ты в порядке? — спросила меня Андреа.

Нет. Нет, я не в порядке. Люди умирают. Беременная женщина в опасности. Молодая красивая девочка-оборотень с большим политическим влиянием охотиться за Кэрраном, а я ничего не могу со всем этим поделать.