Книга Моя исповедь. Невероятная история рок-легенды из Judas Priest, страница 47 – Роб Хэлфорд

Нет, Кен был жив, но выглядел хреново. И в этот момент Гленн бросился к нему на помощь. Верный напарник Кена по сцене тут же превратился в героя британского ситкома «Травмпункт 10». «Ведите его обратно в клуб, – инструктировал он нас – Аккуратно! Нужно промыть рану! Дайте полотенце и горячую воду! Быстрее – ну же, пошевеливайтесь!»

Я не знал, что у Гленна за плечами годы медицинской практики, и был впечатлен! Пока другие помогали затащить стонущего пьяного Кена обратно в клуб, я побежал на кухню, набрал в миску горячей воды и принес Гленну.

Гленн уже успел найти кучу полотенец для лица. Окунул их в миску, скривил лицо, крикнул: «Ай – руки обжег!», и начал кататься по полу. И тогда мы поняли, что Гленн на измене. Поэтому и возомнил себя медиком.

Кена отвезли в местную больницу, где младший врач, который тоже вел себя крайне странно, плотно обмотал ему ногу эластичным бинтом и выставил его в коридор. Кен вылетел из кабинета, и когда через пару дней снимал пластырь – испытывал адскую боль. Но спасибо хоть ничего не сломал.

Заканчивая альбом, мы остались довольны Defenders of the Faith. Нам казалось, пластинка здорово отражает дух Priest; в ней было все, что мы собой представляли. Для меня этот альбом остается одним из самых сильных и свирепых в нашей дискографии.

Вернувшись в Финикс, я тут же пошел в Mason Jar и Rockers и напился вместе с Дэвидом и нашими друзьями по рок-сцене Финикса. Парни из Surgical Steel, видимо, все еще не понимали, какие у нас с Дэвидом отношения, потому что однажды вечером один из них отвел меня в сторонку и спросил.

«Роб, приятель, ты же в курсе, что Дэвид встречается с телками, да?» – начал он.

Я как бы знал. Наполовину. Но до конца уверен не был. Теперь все стало ясно.

Узнав, я странно отреагировал на эту новость. Физического контакта с Дэвидом у нас не было, но мы все равно все делали вместе, и я почувствовал предательство с его стороны.

Со стороны мы с ним остались настолько же близкими друзьями, какими были всегда. Я никогда не любил скандалов и споров, хотя сейчас, будучи уже в возрасте, могу и отпор дать, если необходимо. Но в тот период жизни – я бы сказал, десятилетия – я боялся споров и всячески их избегал.

Может быть, сразу вспоминались ужасные ночи в Бичдэйле, когда мы с сестрой еще школьниками, пытаясь заснуть, с ужасом слушали, как мама с папой кричат друг на друга, и вздрагивали, услышав внезапный ШЛЕПОК! Пощечина? Наверное, да.

Я ненавидел эти ночи, и на душе остался глубокий порез. Каждый раз, когда в жизни дело доходило до конфликта, я тут же вспоминал эти ссоры родителей и давал задний ход. Потому что хуже не могло быть ничего.

И вместо того чтобы что-то сказать Дэвиду, я промолчал и пожирал себя. До боли. Молчал и пил еще сильнее. При малейшем поводе напивался до потери сознания – и День благодарения стал прекрасным поводом.

Я позвал Дэвида, ребят из Surgical Steel и других приятелей-собутыльников из рок-клубов. Я нарезался еще до того, как приготовил индейку, но приготовил особенно тщательно и был немного расстроен, видя, как ее швырнули в бассейн.

Затем туда полетели винные бутылки и пивные банки, а потом стали прыгать пьяные местные рокеры в одежде. Я укрылся в доме, пока крики, смех и звук битого стекла наполняли аризонский воздух.

Даже когда я жил с Ником в Ютри-Эстейт, никогда особо не увлекался травкой, но в последнее время это стало очередной вредной привычкой. Я скрючился над стеклянным кальяном, как меня учил Ник, дымил и залипал в телик с огромным экраном, как вдруг меня похлопали по плечу.

В состоянии счастливой эйфории я поднял голову… И увидел, как на меня пялятся два офицера полиции. Они вошли в широко открытую дверь.

– Роб? – спросил один из копов, уверенный в ответе.

Я неуклонно кивнул: «Да».

– Соседи звонили, жаловались на шум. Нужно прекратить эту вечеринку НЕМЕДЛЕННО!

Шатаясь, я вышел во двор и увидел, как в бассейне плавает моя садовая мебель. Чтобы меня услышали, пришлось крикнуть. К счастью, голос у меня всегда был громкий.

«А ну-ка пиздуйте отсюда! – крикнул я. – Полиция приехала!»

Очень эффективный способ разогнать гостей. Все выпрыгнули из бассейна и расползлись, как муравьи. Через две минуты дом и сад были пусты.

Копы сделали мне выговор: «Нам уже не первый раз жалуются. И сюда мы приезжаем не первый раз. Если это повторится – загремишь в тюрягу».

«Гм. К счастью, я собираюсь на гастроли», – подумал я.

Тур в поддержку Defenders of the Faith мы назвали Metal Conqueror, в основном из-за огромного робота, «Металлиона», установленного в виде сценических декораций. Дэйва Холланда с барабанами помещали между лап этого монстра, на высоте пятнадцати метров, потому что больше было некуда.

Тур начался перед Рождеством 1983-го несколькими концертами в Великобритании, и было как-то боязно. В прошлом туре мы вообще не играли в Британии – а не съедят ли нас фэны? Не стоило беспокоиться. Все билеты были проданы, и фанаты приняли нас потрясающе. Поддерживали, как, впрочем, и всегда.

Было приятно на Рождество увидеться с родителями – они теперь жили в своем бунгало в двух шагах от моего домика. А в новом году началась европейская часть тура. И мои пьянки становились серьезной проблемой.

Я никогда не выходил на сцену трезвым. Даже в первые дни в Priest перед тем, как выйти на сцену к публике, любил слегка тяпнуть. С тех пор как группа стала добиваться популярности, в период British Steel, я стал пить все больше, а теперь ситуация и вовсе вышла из-под контроля.

К тому времени, как весной 1984-го мы добрались до Америки, перед выступлениями я закладывал за воротник большие пластмассовые кружки с водкой и тоником, будто это был апельсиновый сок с мякотью. Раньше я всегда пил воду на сцене, чтобы не было обезвоживания. Теперь это была водка «Смирнофф».

И, прощаясь с публикой в конце шоу, я едва держался на ногах – СПАСИБО! ДОБРОЙ НОЧИ! – и тут же бежал за кулисы, чтобы как следует бахнуть. После шоу обязательно залпом выпивал две большие банки «Бадвайзера», после чего догонялся бутылочкой шампанского «Дом Периньон». Выжирал, будто у меня отнимают, но ничего не мог поделать.

Я никогда не пил до такой степени, что падал без сознания, но становился настолько мертвецки пьяным, что Джим Сильвия иногда вынужден был затаскивать меня в автобус, а потом обратно в отель. И в этот момент я пытался убежать в бар или сдаться и опустошить мини-бар в номере.

Я терпеть не мог быть трезвым. Ненавидел это состояние – и был сам себе противен.

Утром я чувствовал себя мерзко и отвратительно. Черт, не хочу завтра чувствовать себя так же ужасно – сегодня не буду налегать на алкоголь! Но хватало меня ровно до того момента, пока мы не добирались до концертной площадки перед шоу, и все это стало напоминать фильм «День сурка»: