Книга Лето волонтёра, страница 40 – Сергей Лукьяненко

Я присел.

Карир остановился передо мной, склонил голову набок и замер, вглядываясь. Кажется, я удостоился такого же взгляда, каким он смотрел на Милану.

В общем-то дети у тэни милые. Светлокожие и беловолосые, но без болезненной бледности альбиносов и с глазами привычного цвета — к примеру, глаза Карира были серыми.

Но сейчас никакой милоты в Карире не ощущалось. И хрупкости, несмотря на тощие ручки-ножки, торчащие из яркой детской одёжки, успевшей перепачкаться за последний час, — тоже.

Я склонил голову и сказал:

— Приветствую, Высший.

— Приветствую, Макс, — ответил Карир. Голос остался детским, тоненьким, но будто вибрировал от скрываемой мощи. — Вы помогли мне родиться.

Я кивнул, понимая, о чём он. Спросил:

— О вас можно больше не беспокоиться? Вас не обидят?

Странно было обращаться к ребёнку на «вы», но иначе я не мог.

Мальчик развёл руками перед собой, принятым у тэни жестом неопределённости.

— Мир суров. Но теперь у моего смысла есть шанс. В твоей реальности всё сложнее.

— Вы знаете про нашу… — начал я и запнулся.

Ну конечно же, знает.

Мы делили разум на четверых, он знает всё, что знаем мы. Карир сейчас не ребёнок, он сверхсущество, которому подвластно даже время.

— Вы поможете нам вернуться? — спросил я.

— Нет, — Карир помедлил. — Извини.

— Мы что-то ещё должны сделать?

Карир вздохнул.

— Нет. Переход между реальностями — это слишком заметное действие. Словно яркая громкая вспышка среди тишины и тьмы. Меня раздавят.

Он звонко хлопнул ладошками.

— Кто?

— Высший Инсеков. Высший Прежних. А ещё те, о ком ты даже не слышал, но кто близко. Едва родившийся Высший уязвим.

Карир снова вздохнул.

— Я бы объяснил, почему, но сейчас тебе не понять.

— Ну… я должен был спросить… — пробормотал я. — Хорошо. Удачи вам!

— Ты ничего не станешь просить? — поинтересовался Карир.

Я задумался. То ли из-за детского тела, в котором он находился, то ли по иной причине, но этот Высший казался куда человечнее нашего.

Блин, неужели это потому, что свиньи лучше людей?

Карир едва заметно улыбнулся. Кажется, он и сейчас мог читать мои мысли.

— «Вся плоть — трава», как говорят Прежние. Думай, даже мне трудно держать время.

— Мы ведь сможем и дальше так вот… соединяться? — спросил я. — Сами, без вас? Если потребуется?

— Не злоупотребляйте. — Карир человеческим жестом погрозил мне пальчиком. — Это опасно. Понимаешь, почему?

— Нет.

— Милана взяла тот же смысл, что у меня, — сказал Карир. — В вашей реальности она должна стать Высшим, вобрав множество личностей.

— Включая меня и Дарину, — прошептал я. — Да, я знаю. Это страшновато, но я уже привык к этой мысли. Тем более мы уже…

— То, что произошло здесь, не должно было случиться, — перебил меня Карир. — Вы превратились в нечто совсем иное. Я помог, но лишь помог, это всё было ваше, собственное. Не имеющее отношение ко мне или к Милане.

До меня начало доходить. Я всё-таки не дурак.

— Мы были предсингулярным человеком. Почти… Высшим.

— Да. Очень близко к полному переходу на новый уровень, — подтвердил Карир. — Для Миланы опасно погружаться в это состояние, она размывает собственный смысл. Может быть, один или два раза… максимум — три. Дальше она утеряет тот смысл, который должна принести. Её Высший не появится.

— Но он появлялся!

— Вот именно. Потеряв смысл Миланы, вы измените собственную реальность и потеряете возможность вернуться.

— Понял, — сказал я. — Спасибо. Я понял. Может быть, я могу узнать ещё что-то? Кто отослал нас сюда? Как вернуться? Лихачёв живой? Продавцы в этом замешаны?

— Хорошие вопросы, — одобрительно сказал Карир. — Но ответить я не могу. Чужие ответы опасны, тебе придётся найти свои. К тому же… мне кажется, ты уже обо всём догадываешься. Только не хочешь себе в этом признаваться.

Он засунул палец в рот, сосредоточенно пососал, протянул ко мне руку и повозил пальцем по лбу. Я невольно вспомнил, как в детстве мама таскала меня в церковь (был у неё не очень долгий период, когда она решила, что верит в Бога), и священник чем-то мазал мне лоб.

— Это какой-то ритуал, Высший? — спросил я. — Или вы мне что-то даёте так?

Карир хихикнул.

— Нет. Просто ты смешно морщишься, когда я мажу тебя слюнями.

Да, этот Высший определённо был веселее нашего.

Но он тут же посерьёзнел.

— Я желаю всем вам удачи. И покиньте мою Вселенную. Иначе может случиться так, что мы встретимся не друзьями.

— Постараемся, Высший, — сказал я.

Что меня дёрнуло — не знаю. Но я протянул руку и потрепал лёгкие, будто пух, волосы.

Карир рассмеялся и побежал прочь — к маме.

Я ощутил, как что-то немыслимо сложное, огромное и могучее исчезло. Время снова двинулось, странная местная птица с цокающим пением пролетела над головой, маленький тэни пронзительно закричал:

— Ма-а-а-ма!

— Вы его отпускаете? — спросила Мар. Похоже, она не заметила остановки времени.

— Конечно, — ответил я. — Видите, он же нашёл маму.

— Так чем был ценен мальчик? — нахмурилась комендант.

— Он же ребёнок, — нагло ответил я. — Тем и ценен. Мы его спасли.

Мар буравила меня взглядом.

— Хотите, так проверьте, — продолжил я. — Мы малыша отбили у танцора, ну и как бы приняли на себя ответственность!

Милана подошла к матери Карира, обнимавшей сына, они заговорили. Я поразился было тому, что она знает язык тэни, но понял, что это следствие слияния.

— Мы проверим, — пообещала Мар. Но без всякого энтузиазма, вероятно, она и сама пришла к выводу, что Карир самый обычный детёныш тэни.

В небе наконец-то появился и стремительно снизился глайдер: большой, с автобус размером, похожий на десантный, но всё-таки выглядящий чуть иначе, «пузатее». Кажется, это была штабная модель, летающий пункт управления. Приземлился глайдер тихо и аккуратно, только траву под ним прижало и выгладило.

Из открывшегося люка вышли две стражи, Мар вполголоса переговорила с ними и кивком указала мне на глайдер. Я дождался девчонок — они обнялись с матерью и бабушкой Карира, даже расцеловали малыша (хотя у тэни это не очень-то принято), и мы двинулись следом за Мар.

— Я сама поведу, — сказала комендант страже. И добавила нам: — До гарнизона два часа полёта, успеем пообщаться.