Книга Маска свахи, страница 32 – Ола Рапас

— Как это случилось?

— Вчера вечером кто-то напал на него и заколол в грудь. А тело спрятали в подземельях западного крыла.

По моей спине пробежали мурашки, а волосы встали дыбом.

Это же там, где мы были вчера с Мидеем! Я вспомнила его беспокойный взгляд и шепот. И дикое желание убраться из той части замка побыстрее.

— В крыло, подготовленное для переезда женихов? Кто-то хочет сорвать отбор? — встревоженно спросила королева Ария.

— Не думаю, — ответил начальник стражи, приглаживая свои усищи, — очень ограниченный круг людей знал, кого же из всех ухажеров выбрала принцесса Прия. А результаты мы сообщили лишь сегодня утром. Он был уже мертв к этому моменту. Более того, официально испытания начинаются лишь на этой неделе, так что едва ли кто-то убирал конкурентов. Да и тело, хоть и было спрятано в западном крыле, но все же довольно далеко от приготовленных господам покоев. Убийца наверняка не знал, что эта часть замка подготавливается для мероприятия, иначе не спрятал бы тело там…

— Если только не хотел, чтобы мы его нашли, — отозвалась советница Кеннеди.

— В любом случае, не думаю, что отбор как-то связан с убийством молодого капитана. Нам еще предстоит в этом разобраться. Но стоит подстраховаться и отказаться от идеи использования тех помещений для свадебного отбора.

— Думаю, принцесса все поймет… — начала я.

— Принцесса ни о чем не узнает … пока что, — резко произнес Робайн, — ее сейчас волнуют другие заботы, а если все вскроется, то она будет считать себя косвенно причастной к убийству. Я не допущу, чтобы сестра чувствовала за это вину.

— Значит, предлагаете ей солгать? — мрачно усмехнулась я.

Нет уж, хватит с меня подобного. Ничем хорошим это никогда не заканчивалось.

— Помниться, у вас неплохо получалось, леди Лиссанна, — сухо заметил король, бросая на меня испытывающий взгляд.

— Да, и к каким неприятностям меня это привело? — твердым голосом сказала я, но глаза все же опустила.

Разговаривать вот так с королем было рискованно. Робайн защищал меня от нападок аристократии и советников. Во всяком случае, от прямых. Исподтишка гадить им все же удавалось. Но также легко он мог это покровительство и отнять.

— В любом случае, пускай этим займется военное подразделение ведунов вместе с тайной полицией. Сурриан был их человеком, армейцем. Они в праве вести это расследование… — произнесла советница, — прежде чем грешить на смертельную конкуренцию, стоит исключить все остальные причины.

— А как же быть с принцессой? — не унималась я.

— Скажем Прии, что капитан передумал участвовать и уехал домой. Все равно он ей не нравился, — предложил лорд Трион.

— Он никому не нравился, — буркнула керра Эдвин.

— Кстати об этом! — начальник королевской стражи повернулся ко мне, — а чем вы занимались вчера вечером, леди Лэкман?

Он явно намекал на то, что я подозреваемая, раз уж у меня был мотив. Но я не дала Сигану поводов для злорадства и ответила самым серьезным тоном, сделав вид, что понимаю — это просто его работа.

— Вчера я наблюдала за тем, как почти два десятка лордов готовились к переезду в новые комнаты. Уверена, многие из них подтвердят, что видели меня.

Ну, или как минимум один-то точно был на моей стороне. И даже был готов для этого солгать.

— Вот если бы уважаемый начальник стражи мог сказать более точное время, то я…

— Это ни к чему, армейские чародеи разберутся сами, — произнес Робайн с непривычной холодностью в голосе, — а пока, лорд Арис, сообщите принцессе о том, что капитан Сурриан покинул отбор. Да, и что-нибудь насчет западного крыла…скажем, вчера вечером там обвалилась стена, и селить там женихов крайне ненадежно. Даже моя сестра должна понимать, что мы не можем угробить наших гостей.

— Слушаюсь, мой король, — поклонился сводник, зыркнув при этом на меня.

Кажется, я впала в немилость.

Следующая неделя тянулась для меня томительно долго. Прия ходила на свои свидания, керра Эдвин уехала в горы, Толлас искал способ обойти королевскую защиту, наложенную на западное крыло, где оборвался след его сестры. Арис занимался испытаниями для бала, а в ход расследования нас никто не посвящал. Даже брат Маркс отлучился по долгу службы из замка. Все это количество свободного времени сводило меня с ума. Но была и другая тайна, которая не давала мне покоя больше остальных.

Это письмо, которое тайком передала керра Эдвин. Оно было адресовано мне, пришло прямиком с другого континента и было подписано явно почерком Санши. Я с нетерпением открыла его, ожидая прочесть хоть какие-то известия об Ортисе. Объяснения тому, что произошло или, как минимум, мнение, что сама Санша думает по этому поводу.

Но внутри, на белоснежной бумаге, я нашла лишь пару предложений, написанных на неизвестном мне языке. Сначала, я приняла это за недостаток собственного образования, но внимательно все изучив, я поняла, что этот язык не принадлежит ни одному из народов в Объединенных землях.

Я пошла дальше, и нашла знакомые нашему королевству языки, которыми пользовались на другом континенте- снова ничего. Язык немертвых тоже не подошел, как и все известные мне декодировки. Я сломала себе всю голову и перерыла всю королевскую библиотеку, но так ничего и не обнаружила.

Да и зачем это все? Санша (а неизвестные каракули были написаны определенно ее почерком), не стала бы меня оповещать о чем-то, если бы не была уверена, что я найду способ это прочесть. А ведь в письме было явно что-то важное, если моя сестра сочла нужным зашифровать послание настолько хорошо. Возможно, это была незнакомая мне анаграмма или на письмо были наложены чары, но просить помощи я не рискнула.

И все же, к концу недели верховный жрец соизволил вернуться и вызвал меня к себе.

— Видишь это? — спросил меня брат Маркс, после нашего занятия.

После окончания лекции, я прогуливалась вместе с жрецом по храму и любовалась. По больше части самим братом Марксом, а не храмом. Но сейчас он подвел меня к большому глиняному сосуду, с таким широким горлышком, что туда можно было бы окунуть лицо. И вода внутри была какая-то странная, насыщенного лазурного оттенка.

— Это называется Мнема. Слышала о такой?

Я отрицательно покачала головой, наклоняясь ближе к чудной жидкости.

— Она позволяет видеть воспоминания других. Это намного лучше и действеннее травы болтуньи, если надо докопаться до истины.

Я тут же отпрянула от чана, как ошпаренная. Вот еще, не хватало, чтобы кто-то увидел мои самые сокровенные воспоминания. Они легко могут оправить меня на висельницу.

Я испугалась, что мое движение было слишком резким, а по выражению моего лица можно было бы обо всем догадаться. Но брат Маркс лишь рассмеялся, обнажая свои зубы-жемчужинки.