Книга Босс без совести, страница 56 – Марина Весенняя

– Даже для меня непостижимо, как так можно было… – возмутился Ник.

Он взъерошил волосы на своем затылке, подлил мне еще немного вина и дождался, пока я отхлебну.

Я улыбнулась. Не знаю, но вино отчего-то всегда быстро ударяет мне в голову. Достаточно быстро, чтобы я подпрыгнула и села на стол. Раз уж Ник занял мое любимое место на подоконнике.

– Но ведь ты всегда знал, что Максим – конченый придурок и обязательно выкинет что-то подобное? – фыркнула я.

– Не совсем, – покачал головой Волк. – Я хотел сказать, что не удивился бы, если бы он учинил что-нибудь в таком роде.

– Ну спасибо тебе большое, – буркнула я в ответ, выпивая остатки вина из чашки.

– Да не за что. – Ник спрыгнул с подоконника и подошел ко мне. – В противном случае мне бы совсем не стоило делать того, что я сейчас сделаю.

Ладонь босса опустилась мне на шею. Он притянул меня к себе.

И поцеловал.

Сначала робко. Настолько, что я не сразу поняла, что происходит. Волк и робость – что-то несовместимое, поэтому…

Я растерянно разомкнула губы, и Волк повторил свой поцелуй. На сей раз медленно и проникновенно, Никита осторожно стал проверять границы дозволенного. Горячий язык коснулся моей нижней губы, и я опустила веки, наслаждаясь этим теплым и влажным контактом.

Ведь, закрывая глаза, можно ненадолго поставить на паузу целый мир. И просто кайфовать от происходящего.

Всего несколько секунд.

Ник сделал ко мне шаг, так что я оказалась прижата к нему всем телом. Осталось раздвинуть ноги – и, считай, мы почти занимаемся сексом. Но мои колени сведены, а руками я впилась в столешницу. Ощущаю небольшое головокружение и позволяю себе лишь чуть более глубокий поцелуй и сладостное томление между ног.

Знаю, чего я хочу.

Настоящих отношений. Таких, от которых в животе – бабочки, в сердце – сбитые ритмы, а в трусиках – влажно.

Но максимум, на что я могу рассчитывать, – на изменника Максима и на его брата, который сейчас совершенно беззастенчиво пользуется моим подавленным состоянием.

– Не надо. – Я отстранилась, прикусывая нижнюю губу и ощущая на языке вкус поцелуя Волка. – Думаю, тебе пора.

– Почему? – хрипло спросил Никита, приглаживая мои волосы.

А то он не понимает!

Спрыгнула со стола, оттолкнула от себя босса и направилась прочь из кухни. Сдается мне, что из-за учащенного сердцебиения алкоголь только сильнее ударил в голову. Шустренько так ударил.

Я завелась.

В нехорошем смысле.

Кажется, просто мои резиновые нервы наконец порвались из-за запредельного натяжения.

Свидания, интриги, обманы, игры. И ни слова правды за все это время.

А теперь Никита спрашивает, почему я хочу, чтобы он ушел!

Я схватилась за голову и развернулась к боссу, который последовал за мной в коридор.

– Почему? Ты серьезно? То есть… я… У меня невероятно паршивый день. После охренительно фиговых выходных. – (Не считая вчерашнего ужина, конечно). – И мне хватило идиотизма решить, что ты можешь просто поддержать меня. Без задних мыслей, без этого чертового спора. Просто поддержать, потому что ты…

Растерла лицо ладонями.

– …потому что я поверила, что хотя бы ты со мной честен и не собираешься доводить этот спор до конца.

– Я не собирался, – мрачно и нахмуренно возразил Ник.

– Ага. Поэтому и решил подкатить, когда я типа уязвимая и типа немного пьяная.

Я показала в воздухе кавычки.

А все этот придурок Макс!

Только один раз… один чертов раз мне взбрела в голову мысль, что, может быть… МОЖЕТ БЫТЬ, я когда-нибудь смогу поверить Максу, что со временем между нами смогли бы сложиться реальные отношения. И тут же вмешался Ник, который эту идиотскую мысль во мне и укоренил. Подарил надежду. Вбил ее своими отчетами и советами.

Чтобы в конце концов я наступила на грабли дважды: сначала поведясь на шикарное, «особенное» место в лесу и купание в озере, а следом – на «томительное одиночество» Макса в командировке.

Да вашу мать!

Я продолжала ходить взад-вперед.

Максиму было достаточно подождать минут двадцать, чтобы мы поговорили, расставили все по своим местам. И – имей кого хочешь. И я не делала бы очередную глупость, обращаясь к Никите. И не просила бы его помочь уехать из офиса.

И мы бы не оказались на моей кухне. И не было бы этого поцелуя.

И не было бы моей истерики.

– Почему нельзя поступать просто по-человечески?

Вопрос я задала вслух, и он был риторическим.

– Гель, ты неправильно меня поняла… – попробовал объясниться Никита.

Но лучше бы он молчал.

– Конечно неправильно! Я же форменная идиотка! Мной можно крутить как угодно. Спорить на меня по-всякому.

– Тебе надо успокоиться, – произнес Волк, будто не зная, что на взбешенных людей эта фраза действует, как мулета на быка.

– А может, мне еще и напряжение сбросить надо? – бросила я с вызовом, вновь изображая кавычки в воздухе. – Ты хотел бы этого? Раз – и все твои проблемы решены. И плевать, что потом буду чувствовать я, какая разница? Мы… мы просто вернулись к тому, с чего начали. А знаешь что?

Я посмотрела на Ника, понимая, что буянить у меня больше дыхалки не хватает. У меня сорвало все стопоры. Наверное, потому что однажды это должно было произойти. Человек не способен жить в состоянии стресса постоянно. Я – не способна.

А все это – стресс. У Макса – секс с другой, Ник… очумительно целуется. У меня вино в мозгах, адреналин в крови, язык без костей и вообще…

– Если тебе так нужно выиграть спор – давай! Бери меня!

Ну вот. Я это сказала.

Выдохнула и затаила дыхание. Потому что сейчас что-то произойдет.

Что-то нереальное. Зная, насколько Никита страстно целуется. Если одно это уже меня заводит, то секс просто не может получиться плохим. Да, позже я протрезвею, остыну и пожалею о скоропалительном предложении.

– Иди ты, – зло бросил Ник и вышел из квартиры.

Неожиданно.

Тишина повисла в помещение, давя на барабанные перепонки так, будто меня опустили в глубокий бассейн на самое дно. И пустота. Полнейшая пустота в моей жизни, ведь все то, чем она была наполнена последние дни, исчезло.

Закончилось.

Я опустилась на диван, готовясь начать привыкать к новым ощущениям. Вернее, вспоминать хорошо забытые старые.

Только мое одиночество долго не продлилось. Ник не захлопнул за собой дверь. А значит, смог вернуться почти бесшумно, зато ураганом сметая все на своем пути.