Онлайн книга «Лекарство»
|
– Как ты могла? – она делает шаг и валится на пол, треск бокала отдается эхом по залу. – Ты заплатишь за это, предательница… Она достает что-то из-под щиколотки. Тремор ламп, блеск металла. Мгновение, и в мою сторону летит нож. Так быстро, что я не успеваю среагировать. Рывок, и все останавливается. Нож замирает прямо перед моим лицом. Блэквуд ловит его на лету и пускает обратно в Лиану. Секунда, и она валится на пол. Не могу поверить. Этого не может быть… – Спрячься за меня. – Что? Голова тяжелая, уши словно заложило. И что это только за шум? – Держись за мной! Только сейчас понимаю, что это не гул в моей голове. Этот шум реальный, и он разрастается вокруг нас. Машинально придвигаюсь к Блэквуду. Кто-то тянет меня за платье, дергает за рукав, хватает за локоть. Эхо голосов окутывает нас, словно волна. – …убили! – …предатели! – …предать суду! Десятки рук царапают, рвут ткань на моем платье, словно хотят содрать кожу живьем. Что вам нужно? Мы ни в чем не виноваты! И в этом море голосов, шума и звуков прорывается низкий, но звонкий голос Кристиана. – Прекратить немедленно! Все стихает, как по щелчку пальца. Но я все равно не перестаю держаться за Блэквуда. Боюсь, если расслаблю руки хоть на секунду, они разорвут меня, как стая голодных коршунов. – Тишина! – чувствую, как толпа отдаляется, расступаясь перед Кристианом. – Я не потерплю подобного поведения в своем доме! Эти стражи рисковали жизнью, чтоб добыть лекарство, и такова ваша благодарность? – Дело вовсе не в лекарстве, – голос из толпы заставляет меня содрогнуться. – Нет, только его здесь не хватало. – Почтительный Старейшина, – из бордовой массы выныривает Скретч. – Вы лучше всех знаете о лекарстве, и мы не в силах оспаривать ваши знания, но разве то, что мы видели, можно считать чудесным исцелением? – Мы были осведомлены о рисках. Никто никогда не испытывал лекарство, поэтому нельзя знать, какое действие оно окажет на организм сиринити. – Именно! Не знаем и не можем знать, даже если в наши руки попадет не тот флакон. – На что ты намекаешь? – На то, что наша обожаемая избранная могла передать другой флакон, ведь сама Лиана сказала, она все знала. Что если Лиана права? Что, если она почувствовала это в результате действия яда? Я захлебываюсь от возмущения. Мне хочется подбежать и закрыть его поганый рот, который выплевывает обо мне такие гадости. Как он смеет? Я рисковала жизнью, чтоб добыть лекарство! – Ты лжешь, – спустя время понимаю, что это мой голос, – лекарство настоящее. – Можешь это доказать? – Зачем мне врать? Какой мне от этого толк? – Действительно. Ты ведь не сиринити. Тебе лекарство не нужно. – Именно! – Даже чтоб вылечить свою заразившуюся сестру? По залу проносится волна шепота, скатывающаяся холодным потом по спине. Я буквально чувствую, как Скретча наполняет гордость за то, что он меня подловил. – Довольно, – вмешивается Кристиан, – тот факт, что сестре Сильвер нужно лекарство, не доказывает ее причастность к сегодняшнему инциденту. – Инциденту или, правильнее сказать, преступлению? Мысленно благодарю Кристиана за помощь. Хотя бы он верит, что я здесь ни при чем. – Уважаемый Старейшина, присутствующие, – обращается к залу Скретч, – вы стали свидетелями тяжелейшего из преступлений – убийства. На ваших глазах Верховный Жрец убил члена коммуны. Он нарушил закон и должен поплатиться за это. – Он не нарушал закон, – перебивает Кристиан, – а выполнял мой приказ. – Какой приказ может оправдать убийство? – Защищать Двенадцатую любой ценой. Скретч и ползала оседает, а я не могу поверить услышанному. Кристиан приказал Блэквуду меня защищать? Значит, это оно. Никаких воспоминаний, никаких схожестей и иллюзий. Просто приказ. Я его приказ. Вот о каких второстепенных целях он говорил. Вот почему не мог оставить меня и зачем взял за стену, чтоб оберегать. Останься я по ту сторону стены, Блэквуд не смог бы меня защитить. Он просто выполнял приказ. – Оправдание, объяснение, оспаривание, – не уступает Скретч. – Всему, так или иначе, можно найти объяснение, но разве логика может противостоять справедливости? Статус Верховного Жреца дает превосходство в коммуне, но не в законе. Вы приняли эту девчонку как одну из нас. Почитали как стража, хотя она им не является. Так пускай следует законам сиринити. Закон нерушимый, а значит, Верховный Жрец и Двенадцатая должны предстать перед Высшим судом. Закон единый для всех! Слова эхом проносятся по залу, повторяясь вновь и вновь. – Закон единый для всех! Закон… – Уведи ее отсюда! В следующий момент не понимаю, что происходит. Все сливается. Лица мелькают так быстро, что я не успеваю их разглядеть. Слишком быстро, слишком шумно, слишком душно. Просто слишком. Этот чудовищный калейдоскоп не перестает вертеться, пока не замирает на подъездной площадке. Что? Как я здесь оказалась? Блэквуд закидывает в машину мои вещи. – Садись, живо! Не успевает щелкнуть защелка ремня, как машина трогается с места. Переворот на сто восемьдесят градусов, и шевроле вылетает за пределы ворот. Голова непривычно тяжелая. Меня до сих пор мутит после алкоголя. И зачем я только пила? Блэквуд не в лучшем расположении духа. Вижу, как напряжены его скулы, а руки на руле сейчас согнут его пополам. Решаю пока его не трогать. Ему нужно время, чтоб остыть. Как и мне. Поверить не могу. Лекарство, то, ради которого умер Лим, Марена и еще шестеро стражей. Ради которого мы восемь дней терпели боль и голод. Оно не сработало! Вместо лекарства – яд. Вместо спасения – смерть. Как это произошло? Неужели все было напрасно? Грохот тормозов разбивает мои мысли вдребезги. Автомобиль замирает на обочине. Так вот зачем эта штука под названием ремень безопасности. Если бы не он, я бы вылетела в лобовое стекло с такой скоростью, что умерла бы раньше, чем коснулась земли. – Что ты знаешь о лекарстве? Блэквуд поворачивается ко мне. – В смысле? – Что сказала Тара? Ты уверена, что это подлинное лекарство? – Ты видел, как она мне его дала! Я ничего с ним не делала, если ты об этом! Чувствую, как сжимаются пальцы. Если еще кто-то намекнет, что смерть Лианы – моих рук дело, клянусь, я разобью ему губу. – Что она сказала? – Ничего! – Ты уверена? Что можно ответить. Не знаю я, почему оно не сработало. Не помню, чтоб она сказала что-то важное. Откуда мне знать! Я всего лишь… Нет, не может быть. Она не могла. |